Если исчезает след...

— У Шубина. Седов показал, и другие подтвердили, что у Мухина и Шубина были одинаковые охотничьи топорики с одинаковым клеймом. Их продал им знакомый кузнец, когда они «шабашили» по колхозам. Я сделал снимки. Вот, — Белов перевернул несколько страниц дела, остановившись на вкладыше с фотоснимками, — фотографии отметины на лбу Мухина и клейма на обухе топора совпадают полностью. И по конфигурации, и по размерам.

— Ну и что ты думаешь по этому поводу? — спросил Петр Саввич, разглядывая фотоснимки. Бесспорно, налицо была существенная и веская улика. Верней, была бы. Если бы она не противоречила логике жизни, логике взаимоотношений Шубина и Мухина.

— Думаю, что есть и третий такой же топор. Или кто-то почему-либо воспользовался топором Шубина.

— Возможно, — согласился Петр Саввич. — Хорошо бы разыскать кузнеца. Он-то знает, сколько было таких топоров.

— Кузнец умер. Жил бобылем. Дом и кузницу его снесли.

— Понятно, — Петр Саввич захлопнул папку с делом, посмотрел на следователя. — У тебя все?

— Все.

— Тогда давай подведем итоги. Итак, Шубин и Мухин — родственники. Жили весело, души друг в друге не чаяли. Значит, Шубин отпадает. У потерпевшего ничего не похищено. Нападение с целью ограбления, даже случайное, тоже исключается. Врагов у Мухина нет.

— Кроме Седова, — продолжил мысль прокурора Белов. — Условно, конечно. А Седов утверждает, что видел на месте происшествия Шубина. В чем, правда, и сам сомневается. А вот ударили Мухина топором, который мог быть только у Шубина. А Шубин ударить никак не мог, потому что родственник.

— А Седов, хоть и не родственник, тоже бить не должен, — заключил Петр Саввич. — За отсутствием мотивов. Его враг не Мухин, а Шубин.

— Путаница в общем.

— Да, все запутано кем-то. Кем, мы пока не знаем. А вот распутывать надо нам с тобой. И ничего не поделаешь. Такая наша, брат, доля, — похлопав Белова по плечу, Петр Саввич подошел к окну и распахнул его. В кабинет хлынул свежий вечерний воздух, качнув сизые полосы табачного дыма, повисшие над столом.

В этот момент дверь в кабинет открылась и на пороге появилась не старая еще миловидная женщина в забрызганном грязью сером пальто, простоволосая, со слезами на глазах.

— Это он убил Сеню, зверь, — убежденно сказала она. — Он, Седов. Он и меня бил. Пряжкой... — женщина зарыдала и упала в подставленное Беловым кресло. — Он, он...

— Успокойтесь, — Петр Саввич внимательно смотрел на женщину. — Кто вы?

Белов подал незнакомке стакан воды. Женщина отпила глоток и сбивчиво заговорила.

— Жена я Мухина. Правда, фактическая. Раньше я с Седовым жила. А потом к Мухину ушла. Давно еще. Никто про это, кроме них да Шубина, не знает. Вот и отомстил он Сене, Мухину то есть. Тогда еще грозился, когда уходила. Дите невинное осиротил, — женщина снова зарыдала.

— Похоже на мотивы, Петр Саввич... — тихо заметил Белов. — У Мухина появился враг.

Прокурор неопределенно пожал плечами.

— Успокойтесь, — вновь обратился он к женщине. — Мухин жив.

Женщина подняла на Петра Саввича заплаканные глаза, вытерла ладонью слезы.

— Вы его видели?

— Я его видел, — сказал Белов. — Самое опасное позади.

— А почему ж меня не пускают?

На столе зазвонил телефон. Прокурор снял трубку.

— Одну минуту, — он прикрыл трубку ладонью, посмотрел на Белова: — У меня надолго. Пока иди зафиксируй показания.

— Хорошо, — Белов кивнул, перевел взгляд на женщину: — Пойдемте со мной гражданка....

— Седова, — подсказала она. — Я документы еще не поменяла.

Отпустив Седову, Белов торопливо вернулся в кабинет прокурора, где тот сидел за столом, задумчиво склонив голову.

— Петр Саввич, — с порога начал он, — думаю, что бригадира следует...

Прокурор поднял голову и внимательно посмотрел на Белова.

— Только что звонили из милиции. Подбросили еще одну загадку. Шубина на месте не оказалось. На участке, куда он был переведен, он, оказывается, и не появлялся. Сбежал ли он, или что-нибудь случилось с ним — пока неизвестно, — Петр Саввич помолчал. — И все равно Седова брать не будем, пока не обнаружится Шубин.

Белов согласился. Кажется, теперь многое, хотя и косвенно, показывало, что на Мухина покушался бригадир. И что, возможно, он убрал и Шубина. Но при таких обстоятельствах другой на месте Седова давно бы сбежал. И кроме того, вспоминая допрос Седова, Белов не мог отметить, чтобы в поведении и рассказе бригадира он уловил фальшивые нотки. «Или Седов не виноват, или слишком хитер и знает, что все сделано чисто».

На следующее утро Белов и Петр Саввич вместе допрашивали Седова и Фокина. В их показаниях противоречий не было. Долгим был разговор с бригадиром. Когда речь зашла о бывшей жене, Седов заволновался.

— Жену бил? — спросил прокурор.

— Раз ударил. Ремнем, — глухо ответил Седов. — Когда их в кустах поймал.

— Она сама ушла?

— Сама. Только я все равно после этого жить с ней не стал бы.

— Мухину угрожал?

— Было. Спьяну.