Если любишь…

— Че ты мямлишь, че мямлишь, — из рва показалась всклокоченная, подбитая сединой голова обладателя баса. — Археологи из города, вот здесь руководитель партии — Владимир Федорович. А меня зовут Пономарев.

Пономарев вылез из рва и подал Ивану руку, но Корин отстранился.

— Документы! — проявил инициативу Шурик. — Всех четверых.

— Так с нашим удовольствием, — Пономарев помог вылезти наверх интеллигентному мужчине средних лет — Владимиру Федоровичу и невысокого роста толстяку. Толстяк, видимо, был напуган, он краснел и, несмотря на не жаркую погоду, усердно утирался платочком.

Они стояли четверо против четверых.

— Молодые люди, — Владимир Федорович картинно показал рукой на палатку. — Прошу! Документы у нас там.

И здесь ребята совершили оплошность — Иван с Шуриком пошли к палатке, а Валька с Лешкой остались двое против троих.

Если у Ивана и были какие-то предположения насчет археологов, если Шурик чувствовал неправду в словах Пономарева и даже считал, что все четверо — шпионы, то Валька с Лешкой успокоились после слов Пономарева, да почему бы и нет, в конце концов, кто еще, кроме ученых, может копаться в древних развалинах.

Владимир Федорович подвел Ивана с Шуриком к палатке и, откинув полог, скрылся в ней. Через некоторое время он выполз на коленях и подал Ивану какие-то бумаги. Корин развернул лист и, ничего не понимая, посмотрел на Шурика, Шурик потянулся к бумаге. У Ивана в руках было разрешение на раскопки с круглой печатью внизу.

— Фиу-у, — присвистнул Шурик.

Иван повертел лист, как бы желая убедиться, что это действительно нечто вещественное, а не фокус, и присел перед стоящим на коленях Владимиром Федоровичем.

— Как же так? Раскопки ведь приостановлены до будущего года.

— А вот так, молодые люди, ошибочка. То была партия из Москвы, а мы — местного музея. Они действительно приостановили, исчерпали свои лимиты на зарплату рабочим и приостановили, а мы продолжаем начатое.

— Странно…

— А как же миноискатель? — спросил Шурик. — Миноискатель-то вам зачем? Ага?!

— Какой миноискатель? — удивился Владимир Федорович и тут же заулыбался. — A-а… это вы наши разговоры слышали? Так это мы так металлоискатель называем, щуп то есть. — И он стал объяснять, для чего предназначен этот щуп: —…Обнаруживаем металлы и, естественно, копаем осторожнее, ведь может так случиться, что в земле находится произведение искусства, и если действовать неосторожно, можно повредить его…

— Да бросьте, — махнул рукой Шурик. — Здесь учения, а вы с миноискателем… Все ясно.

— Что?

— Шпионы вы, и никаких гвоздей. — Шурик отступил на шаг и навел на Владимира Федоровича автомат. — Вы арестованы, и никаких…

Археологи стояли плотной группой, будто опасаясь солдат, и равнодушно смотрели на своего «шефа» и солдат, выяснявших что-то у палатки. Вальке было неудобно перед ними: пришли с оружием, напугали людей, а если не напугали, то по крайней мере доставили несколько неприятных минут. Лешке тоже было не по себе. Он достал сигарету и отвернулся от ветра — прикурить. В это время Шурик поднял автомат. Заметив это его движение, Пономарев метнулся к Вальке, резко дернул его на себя и отстранился. Валька полетел в ров. Лешка испуганно скорее, чем осознанно, отбросил в сторону сигарету и, присев, крутанулся в сторону, но Пономарев, видимо, был опытен, он успел схватить Лешку за плечо, затрещали нитки, и в руках у «лжеархеолога» остался погон. Лешка потерял равновесие и упал. Сверху на него упал Пономарев и закричал толстяку с Карманом:

— Помогите шефу!

Владимир Федорович едва увидел, как Пономарев столкнул Вальку в ров, пробормотал: «Идиот», схватил горсть песку, бросил в лицо Шурику и толкнул сидящего на корточках Ивана.

— Руки вверх! — ничего не видя, закричал Шурик, но в это время его сбил с ног Карман.

На Ивана навалились Владимир Федорович и толстяк.

Пономарев был намного здоровее Лешки, но Лешка сопротивлялся изо всех сил, стараясь сбросить с себя противника.

— Рыжий! Рыжий! Заводи машину! — кричал кто-то из мнимых археологов.

Иван, отбиваясь от толстяка и «шефа», все-таки успел заметить, что из палатки кто-то выскочил и побежал к машине.

— У, гады… ну, паразиты… — пыхтел Корин.

Владимир Федорович, несмотря на свою интеллигентскую внешность, был крепким и сильным, а толстяк старался наваливаться своим весом, и это было хуже всего, потому что автомат был у Ивана на груди и рожок его давил в горло.

— Задушишь, дурак! — Владимир Федорович оттолкнул толстяка. — Тише, уходить без крови. Достань веревку из палатки.

— Какую? Какую веревку?! — испуганно пищал толстяк.

— Веревку, говорю… — все-таки шефу тяжело было справиться с молодым солдатом. — Веревку тащи, свяжем!..

— Какую, какую?!

— Шеф, дай-ка я его в висок, в висок! — Карман бегал вокруг и норовил пнуть Ивана в голову.

— Брысь! — отмахнулся «шеф», но Карман все-таки изловчился и пнул. У Ивана в глазах поплыли круги, разноцветные, как радуга, и необыкновенно яркие, будто смотришь на солнце. И он потерял сознание.

Валька прислонил автомат к стенке рва и пытался по нему вылезти наверх. Он слышал крики, стоны ребят, но помочь ничем не мог.