Если весело живется, делай так

Она была так взволнована перспективой вечеринки, что даже попросила Грант посидеть с дочкой на выходных, чтобы пойти купить новое платье. Первый опыт покупки красивой одежды после рождения ребенка получился удручающим. Ее тело, если ткань не тянулась, выглядело в новой одежде самым нелестным образом, зеркала в примерочной специально созданы, чтобы подчеркнуть растяжки и неровности и даже едва намечающиеся морщинки на лбу. Уитни всегда презирала женщин со слишком подтянутыми лицами — уж она-то предпочла бы стареть с изяществом! — но тут она действительно начала стареть. Теперь, глядя в зеркало, Уитни задавалась вопросом, существуют ли такие пластические хирурги, которые со всей деликатностью помогают поддерживать молодость.

В конце концов Уитни нашла красное платье с высокой талией, маскировавшей ненавистный свисающий живот (она хотела сбросить остатки лишнего веса, но выход из дома на тренировки требовал столько энергии!), и кружевным лифом с низким вырезом, подчеркивающим ту часть тела, которая сейчас ей нравилась больше всего.

Она не торопилась, готовясь к рождественской вечеринке, хотя на то, чтобы уложить Хоуп, ушло больше времени, чем предполагалось. Она хотела, чтобы глаза Гранта загорелись при виде нее в новом платье, как в те времена, еще до беременности, когда они посещали модные рестораны в центре города и отправлялись куда-то на выходные. Возможно, этот вечер станет для них своего рода перезагрузкой, подарит немного романтики после долгих месяцев, посвященных грязным подгузникам, после жуткого ужина в честь дня ее рождения и недавней ссоры, когда Грант возмущался из-за того, что Уитни постоянно пялится в монитор видеоняни.

Но когда она эффектно появилась из ванной, Грант бросил на нее равнодушный взгляд.

— Мы можем наконец идти? — спросил он, явно раздраженный тем, что ему пришлось в одиночестве развлекать девочку, которая пришла посидеть с Хоуп. И ни слова о новом платье.

Вскоре после знакомства Уитни поняла, что Грант может быть полным козлом. И в этом она находила свои преимущества. Он козлил других от ее имени, так что Уитни не приходилось этого делать самой, она могла просто улыбнуться официанту, который перепутал заказ, а Грант грозил бедняге всевозможными карами небесными. Она могла расслабиться в их красивой квартире, ради которой Грант натянул всех по полной.

И, что самое главное, с ней Грант не вел себя как козел. Он относился к Уитни так, будто она настоящая драгоценность и достойна самого лучшего. Пока он не сделал ей предложение, она волновалась, что он передумает, особенно когда познакомится с ее родителями, и поэтому тянула время, придумывая всякие отговорки, даже когда Грант познакомил ее со своей семьей. Они тогда ужинали в ресторане «Жан-Жорж», удостоенном двух звезд Мишлен. («Разумеется, мы угощаем», — сказал отец Гранта, положив свою карточку так, будто счет в тысячу долларов сущий пустяк.) Ужин в доме у родителей Уитни, который наконец состоялся, вышел неловким: мама подала пересоленный мясной рулет, а от отца несло пивным выхлопом. После этого Уитни повернулась к Гранту в машине, ожидая прочесть отвращение во взгляде. Но он только погладил ее по лицу и сказал: «Уитни, ты чудо». Она поняла, что происхождение придало ей ценности в его глазах, как будто она была жемчужиной, которую кто-то случайно уронил в канаву, а Грант поднял и поместил ее туда, куда она заслуживала. Уитни думала, что так будет всегда.

Но в последнее время она перестала ощущать себя драгоценностью.

К их прибытию вечеринка была в самом разгаре. Гвен не предупредила, что живет в отдельном особняке, когда приглашала в гости мамочек (они тогда все приходили в себя после того, как Джоанна покинула их компанию, и постоянно напоминали себе, что теперь их шестеро, а не семеро), и Уитни изо всех сил старалась не пялиться так откровенно. У нее было тайное увлечение — разглядывать чужие дома. В другой жизни она стала бы агентом по продаже недвижимости в пригороде.

Гостиная Гвен напоминала лучшие рождественские фильмы, в отличие от украшенного родительского дома Уитни. Елка здесь царапала потолок и была украшена мерцающими цветными шарами и старинными деревянными игрушками, покрытыми серебром и золотом. Стол ломился от закусок (запеченный бри с джемом благоухал на всю комнату, но Уитни запретила себе его есть), а в углу приглашенный бармен разливал виски мужчинам и шампанское дамам.

Гвен, раскрасневшаяся от алкоголя и улыбающаяся, подошла, чтобы поприветствовать их. Она тянула Кристофера за руку.

— Ты все-таки вырвалась! — воскликнула она, коротко обняв Уитни. Физическая близость удивила Уитни, поскольку Гвен не слишком-то любила тактильные контакты, и Уитни сделала вывод, что та пьяна.

— Вы ведь знакомы с Кристофером? — спросила Гвен и посмотрела на людей, собравшихся в гостиной, чтобы убедиться, что все нормально. Она слишком нервничала, чтобы быть гостеприимной хозяйкой.

— А то! Мы же вместе гуляем по фермерскому рынку! — сказал Кристофер обыденным доброжелательным тоном и протянул руку.