Если весело живется, делай так

Коллега рассказал Амаре про это местечко, когда она только-только начинала заниматься продюсерской деятельностью и работала в офисе в Виллидже. Иногда они ходили смотреть концерты с открытым микрофоном[18]. Это всегда было увлекательно: выступали вчерашние дети с ясными глазами, которые только что приехали с Лонг-Айленда и могли бы нормально исполнить мелодию, но не собирались этого делать, а еще ветераны фолк-музыки, которым было на все наплевать, сидевшие на сцене намного дольше, чем им отводилось, и исполнявшие миллион куплетов одной и той же песни (неизменно об окружающей среде или правительстве, или сразу про то и другое). Однако на сцену выходили и неординарные музыканты, которые тотчас привлекали внимание. Амара заприметила там пару исполнителей, которых приглашала потом на телевидение.

Клэр и Амара взяли имбирный виски и сели за столик рядом со сценой, на которой молодой человек, недотягивавший до нужной высоты звука, исполнял песню о случайной партнерше, которую никак не мог выкинуть из головы.

— Жутковатая песня, — хмыкнула Амара. — Похоже, этой девушке стоит обратиться в суд и получить запретительный ордер.

— Угу, — Клэр залпом осушила свой стакан и слабо улыбнулась. — Извини, — сказала она, барабаня пальцами по столу. — Паническая миниатака.

Возможно, притащить сюда Клэр — ужасная идея, импульсивное решение, принятое в момент, когда Чарли выбесил своей вертлявостью, а объявление Уитни о фотоальбоме навело на мысли, что теперь все ее видят исключительно матерью, а ей безумно хотелось вернуться к беззаботной бездетной жизни, и название этого места вспыхнуло в ее измученном детоксом мозгу.

— Слушай. Ты не сможешь спеть хуже, чем мистер Я-не-забуду-запах-твоих волос.

— Посмотрим.

— Помни, что всем тут начхать, как ты выступишь, кроме меня! — сказала Амара, взяв Клэр за плечи и глядя прямо в ее карие глаза, когда ведущий выкрикнул имя Клэр. — Да и меня-то особо это не волнует. — Клэр хихикнула. — Так что порви их.

Клэр протиснулась между столами, направилась к сцене и устроилась на стуле. Она задела микрофон, когда наклонилась поприветствовать зрителей, и ухватилась за пошатнувшуюся стойку. Все в ее поведении выдавало нервозность человека, который не привык находиться на сцене в одиночестве, и посетители за столиками, казалось, смирились с перспективой выслушать еще одного неудачного исполнителя, болтали между собой и лишь вполглаза посматривали на Клэр. Амара впилась ногтями в ладонь, когда Клэр глубоко вздохнула, ударила по струнам и запела.

О, слава богу, это не ужасно. На самом деле, думала Амара, даже довольно интересно. Очевидно, черновой набросок чего-то, как если бы Клэр в эволюционной схеме стояла прямо за Фионой Эппл[19]. Но потенциал чувствуется. Этакая праведная ярость. А еще очень нетривиальный текст: о том, что какой-то «кусок дерьма» (явно член ее бывшей группы) был весьма горяч, и еще какие-то странные религиозные образы, которые Клэр неожиданным образом вплела в канву. Такую песню не услышишь по радио, но, может быть, это и хорошо. Разумеется, и голос тоже звучал прекрасно, и по мере того, как Клэр расслаблялась, она излучала все больше и больше освежающей открытости, в отличие от других музыкантов, которые, наоборот, замыкались. Некоторые из зрителей продолжали болтать, но другие встрепенулись и прислушались. Когда Клэр закончила, она робко улыбнулась толпе, затем поймала взгляд Амары и пожала плечами. Амара громко похлопала в ладоши, когда Клэр вернулась к их столику и опустилась на стул.

— Я это сделала и даже не умерла.

— А мне понравилось! — заявила Амара.

— Тебе не обязательно… Клянусь, я не напрашиваюсь на комплименты. Но ты знаешь, что Ира Джеффри Гласс[20] говорил про вкус? Когда начинаешь заниматься творчеством, твой вкус настолько превосходит возможности, что ты сразу улавливаешь плохость своих творений, пока что не в силах создать что-то лучше. Вот что я чувствую сейчас. Я столько лет провела в «Бродягах», но сейчас, когда я сделала что-то самостоятельно, — совсем другие ощущения.

— Я понимаю, — сказала Амара. — И вот что я тебе скажу. Когда ты окажешься в том месте, куда ведет тебя твой радар вкуса, и подумаешь: «Ого, да я чертовски хороша!», дай знать. Мой приятель руководит оркестром в шоу «Не до сна с Ником Танненбаумом», и периодически он ищет авторов для написания коротких музыкальных заставок, которые они исполняют в шоу. Может быть, все срастется. Когда будешь готова, я вас познакомлю.

— Правда? — спросила Клэр. — Это было бы чудесно.

— Ага, — кивнула Амара и допила свой виски. — Ну, все получилось.

К их столику подошел долговязый парень и обратился к Клэр:

— Эй, мне понравилась твоя песня!

— Спасибо! — сказала Клэр.

— Ты раньше выступала в «Бродягах», да? — просил он. — Помнится, я видел тебя с ними года полтора назад в клубе «Бауэри Электрик», теперь все время хвастаюсь друзьям, мол, я видел их до того, как они прославились, когда пели только каверы за двадцать баксов в зале на восемьдесят человек.

— Ох, — уныло кивнула Клэр. — Да, это была я.