Если весело живется, делай так

— Ты воспитанница мегацеркви? Мы абсолютно точно еще к этому вернемся, — заявила Амара, пока Клэр прищурилась, оглядываясь по сторонам.

— Вот с ним, — сказала Клэр, ткнув пальцем в бородатого парня, который стоял у барной стойки со своим другом-очкариком. Разумеется, по закону подлости, именно в этот момент он повернулся и посмотрел на них. — Блин!

Они с Амарой заржали.

— Никаких сюрпризов. А ты? Или нельзя задавать такие вопросы замужним дамам?

— О, мы с Дэниелом давно еще постановили, что, даже если мы планируем провести остаток жизни вместе, можно считать других людей сексуальными. Смотреть можно. Трогать нет. Разве что Идриса Эльбу или Шарлиз Терон. Этих разрешено и потрогать. — Она осмотрелась. — Ну… не знаю. Мне кажется, приятель бородача довольно симпатичный.

Клэр кивнула в знак согласия.

— Все, мне больше не наливать, а то завтра залажаю на занятии в прогулочной группе. Я оплачу свой счет.

Клэр вытащила немного налички из бумажника, но Амара отмахнулась и пошла к бару. Перечень выпитых ими напитков оказался намного длиннее, чем она ожидала, поэтому Амара вручила бармену свою дебетовую карту «Виза», к которой был подключен текущий личный счет. Когда они с Дэниелом поженились, то объединили почти все свои финансы. Но Амара сохранила счет, потому что это было разумно. «Всегда имей немного собственных денег, — наставляли родители. — Никогда не знаешь, какие сюрпризы подкинет жизнь».

Кто-то толкнул Амару, пока она ждала, когда бармен вернется с чеком.

— Смотри, куда прешь, придурок! — рявкнула она, и внутри заныло оттого, как давно ей не выпадало удовольствия прикрикнуть на кого-то в баре. Это была одна из самых больших странностей материнства. Можно до судорог любить своего ребенка, быть благодарным каждый день за десять крошечных пальчиков на ногах, пронзительные вопли и просто сам факт существования, но при этом скучать по прошлой жизни. Не принято об этом говорить вслух, но рождение ребенка означает смерть чего-то другого. Матери полагается быть воплощением радости и благодарности. Однако Амара скучала по воскресеньям, когда могла в гордом одиночестве слушать музыку в своей квартире. По чашке кофе, которую можно медленно потягивать. По вот таким вот вылазкам с подружкой, когда можно отдаться на волю ночи. Все это кануло в небытие, а у нее даже не было возможности как следует погоревать о прошлом.

Вернулся бармен, который, нахмурившись, отдал ей карточку.

— Простите, оплата не проходит. Может, там деньги кончились?

Мать твою! Твою же мать! Все эти гребаные витаминки «СуперМамочка»! В прошлом Амара разумно использовала эту карту, всегда точно знала, сколько денег выкинула, например, на кожаную куртку, которая сейчас на ней надета, и даже немного стыдилась этого. Но каждый раз с зарплаты откладывала небольшие суммы на личный счет, так что все было нормально. Но теперь-то она не работает, а поводов для смущения появляется все больше и больше, и просаживать тысячу долларов в месяц на биодобавки — не лучший способ избавиться от этого ощущения. Господи, какая же она идиотка.

Ладно, надо просто перестать принимать «СуперМамочку», пока что-нибудь не придумает. Невелика потеря. Правда, она долгое время с трудом держала себя в руках. А благодаря витаминкам, как бы дико это ни звучало, чувствует прилив хорошего самочувствия и сил, ей проще справляться с выкрутасами Чарли, не то что раньше, когда он постоянно выбивал ее из колеи. Она купилась на глупые обещания на этикетке. Своими руками приобрела крючок, леску и грузило и теперь не могла избавиться от них.

Что ж, надо просто сказать Дэниелу, что ей важно принимать эти витамины, и попросить разрешения оплатить их с совместного счета. А потом ее прекрасный, добрый, слегка нервозный и морально безупречный муж услышит цену и подумает, что она совсем ку-ку.

«Ты серьезно? — слышала она его голос. — Да тебя попросту развели!»

У Дэниела «разводили» всех и каждого, например, его родителей развели парни, пришедшие косить лужайку и зарядившие непомерную цену, или людей, которые покупали себе одежду в магазинах, где штаны для йоги стоили больше пятидесяти долларов. Иногда его латентный социалист выкарабкивался наружу, и тогда жертвами «развода» становился «каждый член капиталистического общества». Она ненавидела, когда муж адресовал ей фразу «да тебя развели»,

словно бы у него имелись ответы на все вопросы.

Черт! Она протянула бармену карточку от их совместного счета.

— Эта должна сработать, — буркнула она, и тут на ум пришла еще одна идея, как ей разобраться со своими финансами. Вот только эта идея требовала полного и безоговорочного отказа от собственных принципов.

— И можно мне еще один виски?

Она залпом выпила виски и попыталась высвободиться из цепких лап страха. Ее глаза загорелись при виде ничем не обремененной Клэр, идущей к ней через бар. Свободная! Судя по всему, не только Амара сочла Клэр прекрасной, поскольку к ним подкатил тот бородатый вместе со своим другом-очкариком на буксире.