Если все кошки в мире исчезнут

А я даже не догадывался об этом – мне понадобилось столько времени, чтобы все это понять. Я вновь смотрю на фотографии и замечаю смущение на лице отца, когда он пытается выдавить улыбку. И я почти с таким же лицом вымучиваю какое-то жалкое подобие улыбки. А мама сидит между нами такая довольная, словно счастливее ее никого нет.

Я смотрел на маму, и мое сердце сжималось от боли: я думал о ней и обо всем, что она сделала для меня.

И у меня полились слезы, прямо на виду у Капусты. В горле комок. Но я молча продолжал разглядывать фотографию.

Капуста с встревоженным видом подошел поближе. Запрыгнул мне на колени и свернулся клубочком. Меня обволокло теплом его тела, и я почувствовал умиротворенность в сердце.

Кошки – это действительно нечто. Они могут игнорировать тебя большую часть времени, но, похоже, всегда чуют, когда ты действительно нуждаешься в утешении.

И так как у кошек нет ощущения времени, то они, должно быть, также не знакомы с таким состоянием, как одиночество. Просто есть время, которое ты проводишь один, и время, когда ты находишься с кем-то рядом. Я полагаю, одиночество – другое дело, его чувствуют только люди. Но, глядя на мамино улыбающееся лицо на тех старых фотографиях, думаю, что, может быть, лишь благодаря чувству одиночества мы испытываем и другие чувства.

Гладя теплое пушистое тело Капусты, я решил задать ему несколько вопросов.

– Скажи, Капуста, а ты знаешь, что такое любовь?

– А что это, сэр?

– Ну, я догадывался, что кот вряд ли это поймет. Это то чувство, которое испытывают люди. Когда тебе кто-то по-настоящему нравится и действительно значим для тебя. И ты хочешь быть с этим человеком всегда.

– Это хорошая вещь?

– Да. Хотя подозреваю, что иногда может причинять и боль, и ты начинаешь воспринимать другого человека, как бремя. Но в целом это хорошая штука.

Да, именно так. Мы чувствуем любовь. Именно это выражение было на лице мамы на этой фотографии. Чем еще это можно назвать, как не любовью? И эта любовь, эта «штука» свойственна лишь людям, пусть даже в какой-то момент она мешает тебе. Это то, что держит нас, человеческих существ, на плаву. В каком-то смысле она напоминает время. Это нечто, что существует только для людей – как время, цвет, температура, одиночество и… любовь. То есть то, что испытывают исключительно люди, то, что в некотором смысле правит нами или контролирует нас, но также позволяет нам жить полной жизнью. И именно это делает нас теми, кто мы есть – людьми.

Только мне в голову пришли эти мысли, как вдруг я различил некий звук, похожий на тиканье часов. Но когда я взглянул на прикроватный столик, как в прошлый раз, я не увидел там будильника.

И все же, хоть я не мог видеть его глазами, я отчетливо ощутил, как что-то подстегивает меня. У меня возникло чувство, что тот бесконечный тикающий звук в моей голове на самом деле может быть звуком сердец всех людей в мире, стучащих в унисон.

В последний раз мы снова проведем время вместе, как раньше. Эти мысли не давали мне уснуть.

Разные образы в быстрой последовательности сменяют друг друга. Мысленно я представляю себе секундную стрелку секундомера, движущуюся по кругу.

Затем спортсменов, бегущих стометровку.

Секундная стрелка все бежит и бежит по кругу. Кто-то нажимает на кнопку.

Но это кнопка будильника.

Дети, нажавшие на кнопку, вновь забираются в постель.

В своих снах они видят стрелки больших часов, висящих на стене, которые все бегут и бегут по кругу.

Потом появляется башня с часами, озаренная лучами утреннего солнца.

Молодые люди ждут своих возлюбленных под башней с часами.

Я быстро иду мимо них в сторону трамвайной остановки, бросая взгляд на свои наручные часы.

Трамвай, как всегда, немного опаздывает.

Я выхожу напротив маленькой часовой мастерской.

Бесчисленное количество часов разложено в стиснутом пространстве мастерской.

Я слышу, как они тикают. Их звук наполняет маленькое пространство. Это звук разделенного на множество частей времени.

Какое-то время я стою неподвижно, прислушиваясь к звуку.

Звук, который я слышал постоянно с самого детства.

Звук, который правит моей жизнью, но также дает мне свободу.

Постепенно биение моего сердца успокаивается.

И уже вскоре звук мало-помалу растворяется вдали и наконец исчезает.

– Ну что, Капуста, думаю, время идти на боковую.

Я убрал фотоальбом и позвал Капусту.

Капуста мяукнул.

– Капуста, что случилось? Теперь ты снова ведешь себя как кот.

Но никаких саркастических комментариев в теперь уже знакомой мне выспренней манере не последовало.

Капуста просто мяукал.

Тут я заподозрил что-то недоброе.

– Как, сэр, Вы разочарованы?

Сзади неожиданно раздался голос. Я обернулся в удивлении и увидел стоящего напротив меня Алоху. На этот раз он надел черную гавайскую рубаху с довольно странным принтом – океан ночью. Он стоял с широкой ухмылкой на лице.

– Позвольте на этом закончить, сэр?

– Это не смешно!

– Хорошо, хорошо, извини! Похоже, магические чары действовали меньше, чем я ожидал. Поэтому он снова стал обычным котом. Вы расстроены… сэр?