Если завтра не наступит

Я подбежала к бассейну и осмотрелась в поисках Эбби.

— Ты в порядке?

Она сидела на краю шезлонга, а Кит лежал, откинувшись на спинку. Должно быть, в какой-то момент он понял, что плавки стоит сменить на нормальную одежду, так что сейчас на нем были шорты и футболка. Прогресс.

— Да, — я вздохнула, — отлично.

Когда Эбби оглянулась на домик у бассейна, на ее лице появилось сомнение.

— Поговорим об этом завтра.

— Хорошо. — Эбби похлопала рядом с собой. — Посидишь со мной?

Устроившись на краю шезлонга, спиной к Себастьяну и Скайлар, я старалась не оборачиваться, слушая ссору Кита и Эбби. И убедила себя, что произошедшее с Себастьяном не имеет значения. День пошел к черту. Но завтра будет лучше, и оно обязательно настанет.

Сегодня

Глава 10

Воскресенье, 20 августа.

Я не могла пошевелиться; все тело болело, стало тесно в собственной коже. Мышцы горели так, словно их подожгли, а ломота в костях поднималась из самых глубин естества.

Я оказалась в полном смятении. Ощущение такое, будто в голову напустили туман и мысли запутались в паутине. Попыталась поднять руки, но их тянуло вниз как под свинцовым грузом.

Казалось, я слышала непрекращающиеся звуки и голоса, но они доносились откуда-то издалека, точно я находилась в одном конце туннеля, а остальной мир — в другом.

Я не могла говорить. В горле что-то мешало, прямо в самой глотке. Рука внезапно дернулась и сжалась от напряжения.

«Почему у меня не получается открыть глаза?»

Меня охватила паника.

«Почему я не могу двигаться?»

Произошло что-то нехорошее. Я всего лишь хотела открыть глаза. Я хотела…

«Я люблю тебя, Лина».

«Я тоже тебя люблю».

Голоса эхом отозвались в моей голове. Один из них определенно принадлежал мне. А вот другой…

— Она просыпается, — прервал мои мысли женский голос, прорывавшийся из глубин сознания. Послышались шаги, раздался мужской голос:

— Вводите пропофол[11].

— Она уже второй раз просыпается, — ответила женщина. — Отчаянный борец. Ее мать будет рада это услышать.

«Борец?»

Я не поняла, о чем они говорили и почему решили, что мама будет рада это услышать…

«Может, мне сесть за руль?»

По венам растеклось тепло. Оно возникло в основании черепа, охватило тело, проникнув во все его части. А затем ни снов, ни мыслей, ни голосов.

Вторник, 22 августа.

Тошнота.

Первое, что я почувствовала, когда удушающая тьма снова рассеялась: меня сейчас вырвет, если, конечно, в моем желудке хоть что-то есть. Все тело болело.

Голова и челюсть пульсировали, но самая сильная боль исходила из груди. Каждый сделанный вдох обжигал легкие. Чтобы не потерять сознание, мне приходилось дышать чаще. Я чувствовала неприятную скованность, будто меня сдерживали ремни.

Желая понять, что происходит, я попыталась открыть глаза. Сначала у меня ничего не вышло. Веки не слушались, но спустя время мне удалось взять под контроль свое тело.

Меня ослепил яркий свет, и я вновь зажмурилась. Хотела отвернуться от источника, но, слегка пошевелившись, остановилась, потому что сверху донизу меня пронзила боль.

«Что со мной не так?»

— Лина! — приблизился голос. — Лина, ты очнулась?

Я узнала этот голос: он принадлежал моей сестре. Странно, ведь Лори должна находиться в Редфорде, в колледже, верно?

Я не имела ни малейшего понятия, какой был день недели: суббота, воскресенье?

— Лина! — прохладные пальцы коснулись моей руки.

Собравшись с силами, я снова открыла глаза, но на этот раз приготовилась к яркому свету. Зрение прояснилось, и я увидела подвесной потолок, похожий на тот, что в моей школе. Опустив взгляд, я посмотрела направо. На одном из двух стульев, расположенных возле моей кровати, сидела Лори.

Это была она.

И вместе с тем не

она.

Лори выглядела ужасно, а сестра никогда не выглядит плохо. Даже по утрам она сияет, словно красота зашита в ее ДНК, но сейчас собранные в неряшливый пучок волосы казались грязными, под налитыми кровью глазами виднелась опухшая розовая кожа, а серая рубашка Редфордского университета была вся помята.

— Привет, — прошептала она.

Лори улыбнулась, но как-то не так, неубедительно и напряженно.

— Ты проснулась, соня.

Я долго спала? Такое чувство, что долго. По ощущениям — несколько дней. Но это не моя кровать и не моя спальня. Я облизала губы. Они были сухими, впрочем, как и рот с горлом.

— Что… — у меня кончился воздух, и я запнулась. — Что… происходит?

— Что происходит? — повторила сестра и с силой зажмурилась, отчего кожа вокруг ее глаз сморщилась. — Ты в отделении интенсивной терапии, в больнице Фэрфакса, — тихо объяснила она, покосившись на дверь.

— Я… не понимаю.

Ее взгляд снова устремился на меня.

— Что?

Язык еле слушался.

— Почему… я в реанимации?

— Ты попала в автокатастрофу, Лина. В очень… — У Лори перехватило дыхание, и она глубоко вздохнула. — В очень серьезную автокатастрофу.