Эспрессо ТВ

Аргун и его командиры не скрывали радости. У наших – ни одного даже трехсотого, а у укропов – просто Хиросима! Сталинградский котел! Аргун вызвал по закрытой связи Канонира и доложил о бое – а заодно и узнал, что с боеприпасами дело обстоит из рук вон плохо – точно так же как и с горючкой. БК и дизтопливо жизненно необходимы для обороны Славянска и Краматорска – на них атаки шли почти беспрерывно. И то ли там командование укропов было лучше образовано, чем под Красным Лиманом, то ли ополченцам не везло, но ничего похожего на успех отряда Аргуна они повторить не смогли.

Канонир сухо сообщил о потерях – их оказалось много. В голосе Игоря Ивановича звучала горечь. Всегда страшно терять людей – а ему постоянно приходилось отправлять их на смерть. Сообщил о тяжелой обстановке, о массированных обстрелах жилой застройки минометами и гаубицами и посоветовал Аргуну отвести часть людей ближе к центру – но только так, чтобы могли быстро выдвинуться к окраинам. Совет, впрочем, был лишним – Аргун и так понимал, что после сегодняшнего фиаско бандеровцы начнут утюжить окраины Красного Лимана тяжелыми снарядами. И держать в таком пекле кого бы то ни было, кроме наблюдателей – значит, бессмысленно погнать солдат на убой.

– Ты уже слышал об Одессе? – в конце разговора Канонир вдруг заговорил очень тихо – словно будучи на кладбище. – Посмотри интернет или телевизор. И покажи людям. Пусть знают, кто к нам пришел!

Игорь Иванович отключился, и Аргун вкратце пересказал командирам содержание разговора. Целый день они были на позициях, поэтому совет Канонира изучить Интернет вызвал у них неподдельный интерес. Интерес – ровно до того момента, пока они не прочитали, что же произошло.

– Вот твари! – Кот с размаха шмякнул ладонью по экрану ноутбука, словно отсюда пытаясь достать отморозков, что жгли людей в здании Дома Профсоюзов. – А у меня-то еще были сомнения – дескать, вроде, тоже люди, может, не стоит их так обильно в гроб загонять!

– И у меня, и у меня! – последовали одобрительные голоса. Но одобрительные только в смысле человеколюбия – а, вероятно, пришедшие на Донбасс каратели людьми не являлись. Чему Аргун только что нашел очередное подтверждение.

Дым и огонь на экране ноутбука являли картину чистилища, а бесноватые двурогие черти в мужском и женском обличье бесновались внизу, с воплями радости встречая еще одну смерть, еще одного поджаренного «колорада», еще одну убитую молодую «сепаратистку», еще одного покалечившегося о камни выпрыгнувшего из окна старика, которого добивали исступленно и с явным наслаждением. Ад разверзся в Одессе – и смерть обильно пожинала души убиенных.

– Что ж, хлопчики! – Аргун поднялся и щелкнул крышкой ноутбука. – Лично мне кажется, все наши должны знать, что произошло…

* * *

11 мая прошел референдум на Донбассе. Прошел на территориях, не занятых карателями. Естественно, в преддверие референдума киевская хунта постаралась захватить столько населенных пунктов, сколько смогла.

Мариуполь – мирный город у теплого Азовского моря. День победы в Великой Отечественной Войне 9 мая. Как принято у бандеровцев, именно 9 мая они решили убить немного людей – чтобы показать, кто в городе хозяин, и что рассчитывать на какую-то там свободу не стоит – ну, и чтобы для горожан этот праздник снова стал праздником со слезами на глазах.

С начала мая карательные акции шли по всей Украине. Противников хунты бросали в застенки СБУ и МВД, избивали и унижали, запугивали и просто показательно расстреливали. В Харькове, в Запорожье, в Николаеве, в Херсоне, в Одессе, в Днепропетровске, в Мариуполе.

В референдуме на Донбассе приняло участие множество людей – все, кто смог пробиться на избирательные участки. Аргун понимал, что ими двигало. Новорожденные ДНР и ЛНР требовали подтверждения своей легитимности прямым волеизъявлением. Не все могут взять в руки оружие и идти защищать свою землю в окопы, под снаряды и пули. Но все могут проголосовать и отдать свой голос – либо «за», либо «против».

Ополченцам в Славянске, Краматорске, Красном Лимане была поставлена четкая задача – продержаться минимум до дня референдума. И они с нею справились. Защитили референдум своими жизнями и здоровьем – только в отряде Аргуна к одиннадцатому мая уже было семь двухсотых и более тридцати трехсотых, из них – четырнадцать тяжелораненых.

Первые успехи и разгром колонны карателей первого мая забылись очень быстро. Укропы сходу поменяли тактику – понимая, что штурмовать стационарные усиленные блокпосты в лоб чревато неоправданными потерями, они перешли к методичным каждодневным обстрелам городской застройки и засылкой в города диверсионно-разведывательных групп. Целью ДРГ укропов было находить отдельных ополченцев и убивать их.

Киевские правители сделали ставку на обыкновенный террор гражданского населения – дескать, они будут бомбить города, пока мирные жители не взвоют, не встанут на колени и сами не попросятся в концлагеря – лишь бы киевские «защитники» их не убили.