Эсса

Произнося эти слова, пилот осуждающе смотрел на доктора. Он парень простой и не умеет культурно выражаться, а то бы сказал этой Шет, что её обиды мелочны и неуместны в сложившихся обстоятельствах.

— А вы не так безобидны и добры, как кажетесь, — небрежно бросил Стрейм, разглядывая женщину с неприятной улыбочкой и заодно переводя взгляд на место, где было сожжено тело десантника.

— Как и вы, — отрезала она, демонстративно отвернулась и обратила всё своё внимание на адмирала.

Эсса пыталась понять, что с ней не так, изучая лицо в крошечном зеркальце. Глаза, нос, губы, кожа… всё вроде бы в порядке. Неужели над ней подшутили?

— Госпожа Эсса, ваши волосы, — подсказал ей подошедший Момо, — они фантастически золотые.

Девушка повернула зеркальце так, чтобы увидеть волосы, и сначала ей показалось, что ничего не изменилось. Но на самом деле ещё недавно её могли назвать золотоволосой только потому, что светлые кудряшки после душа красиво блестели под лампами. А сейчас даже не первой свежести волосы отливали насыщенным золотом, неестественно сочным и ярким.

Эсса не удержалась и потянула себя за прядь, желая на деле убедиться, что зеркало не искажает цвет.

Не понимая, как относиться к подобному новшеству, она растеряно посмотрела на Момо, но тот не успел и рта раскрыть, как его опередил Нико:

— Вы теперь как сказочная принцесса, — с неприкрытым восхищением произнёс он. — Ваши волосы – сокровище!

А уязвлённый Момо добавил:

— О, господин торгаш уже приценился!

Девушка не стала слушать, что ответит Нико.

Она вернулась на прежнее место и молча закончила завтракать. Обсуждать перемены собственной внешности ей не хотелось. Волосы приобрели не только неестественно яркий цвет золота, но и подросли. Пока ещё не особо заметно для постороннего глаза, но, если так будет продолжаться ещё два-три дня, то это увидят все. Эсса тайком изучила свои ногти, надеясь, что усиленный рост и цвет волос связан с новым питанием, значит, ногти тоже должны были бы подрасти, но этого не случилось.

Когда доктор Шет оставила в покое адмирала, который всё ещё лежал, Эсса подошла к нему и поделилась своими соображениями по поводу вчерашнего общего отравления.

— Я понял вас, — задумчиво кивнул мужчина.

Потом он переговорил с ящерами. Их слова подтверждали предположения Эссы об адаптации. Они стали лучше чувствовать окружающее, и уже уверено говорили, что за ними постоянно следят.

— Но кто? — вновь и вновь задавал вопрос адмирал и получал растерянный взгляд всех Драко.

Ящерам и Нико казалось, что на них смотрят отовсюду, но приборы так и не обнаружили ни одного крупного теплокровного или хотя бы какое-то движение подозрительно плотной энергии. Впрочем, окружающий энергетический фон сам по себе вызывал вопросы зашкаливающей насыщенностью, но никто из присутствующих не был достаточно компетентен, чтобы понять значение сего феномена.

Чувствуя себя лучше, но всё ещё не имея возможности двигаться, адмирал дотошно выпытывал у Драко, что они ощущают.

До нападения он был уверен, что вся команда двинется вглубь чащи, но сейчас это решение казалось преждевременным. Однако подниматься на гору и сидеть там — это тоже не выход.

— Мой адмирал, — обратилась к нему доктор Шет, и мужчина с удивлением посмотрел на неё. Она смутилась и, сделав вид, что закашлялась, исправилась: — Адмирал, хочу напомнить вам, что часть нашей команды отравлена неизвестным веществом с непонятной нам целью, и пусть сейчас они ведут себя адекватно, я всё же не берусь прогнозировать, как изменится их состояние в будущем.

То́го внимательно смотрел на женщину, отмечая, как она изменилась. На звездолёте он встречался с ней редко и то мельком, но успел составить мнение, что это профессионал с лёгким характером. К тому же он навёл справки и узнал, что доктор Шет подружилась с юной прорицательницей.

Адмирал понимал, что обратный путь, в успех которого все верили, может занять много времени, и Эссе будет трудно одной среди мужчин. Это было одной из причин, почему он поменял десантника на врача, но не ожидал, что Шет испытывает к нему какие-то чувства и вдобавок начнёт ревновать его к прорицательнице. Это был абсурд, но иначе поведение доктора он не мог трактовать. А госпожа Шет продолжала втолковывать ему о нависшей опасности:

— Эсса уже начала меняться, и мы это видим, а что изменилось в Драко? В кого они превратятся? Они уже чувствуют некое единство со здешней природой, а ведь эта растительность напала на нас!

— Природа напала на нас? Вы считаете, что эта планета живая?

— Я не компетентна в этих вопросах, но факты говорят сами за себя. Мы никого не обнаружили, а иголки летели со всех сторон. И я могу точно сказать, что иголки — это часть неизвестных нам растений, а не рукотворное изделие. Ну, а к хлещущим по ящерам веткам мне нечего добавить.

— А если здесь форма жизни такая? Если деревья – это и есть разумные?

— Тогда нам потребуется много времени, чтобы наладить контакт с ними и уж точно мы никогда не выберемся отсюда, — грустно улыбнулась доктор.

— Значит, вы предпочитаете думать, что мы попали на живую планету?