Эсса

— У стихии нет цели убивать нас, — неуверенно произнесла Накара.

— Нет, — согласно кивнула Эсса, — но огонь неудержим.

— Неудержим, — как эхо повторила посланница, и слезы потекли из её глаз.

Когда огненная стихия продемонстрировала свою силу, Накара впервые ощутила всю мощь и безжалостность нетерпения огня и уже по-другому смотрела на свою миссию. Пришло осознание того, насколько неприглядна для чужаков её роль в происходящем, и незначительна для покровительствующих ей стихий.

Вся команда замерла в напряжении, наблюдая, как Каадавр остановился в центре плато. Он недолго поворачивался вокруг своей оси, изучая рисунок на раскалённом камне, потом сделал шаг в сторону и несколько раз с силой топнул. Оттуда, куда Драко бил ногой, вырвалось пламя — ящер отпрянул.

— Началось, — тихо произнесла Эсса. — Теперь всё зависит от него и его силы духа.

— Эсса, — дёрнула за руку Шет, — у него есть шанс выжить?

— Я не знаю. У меня не было видений после того, как я дала ему подсказки.

— Но ты ведь всё продумала, проанализировав увиденное ранее?

— Да.

Не удовлетворившись ответом, доктор раздражённо упрекнула:

— Мы все пошли за тобой… дай хотя бы надежду!

— Надежду придётся выгрызать зубами, — сжав кулаки, ответила девушка.

Ей вспомнились люди с Ютты, которые не спешили брать на себя ответственность за важные решения, но с охотой искали виноватых. Вот и доктор уже забыла, что стихия не оставила им выбора!

Забыла, что кроме Нико никто не смог и даже не попытался предложить хоть какой-то план действий! Никто не задался вопросом, на какие знания опиралась девочка с отсталой планеты Ютта, когда предложила действовать.

Все могли только догадываться, что она хоть что-то знала о драконах и прочих мифических существах. А Эсса до сих пор не была уверена в том, что все её знания, полученные во время наблюдений за учёбой Таисии, не приукрашенные легенды или вообще откровенное враньё!

Ей меньше всего хотелось принимать решение за всех, но пришлось. А теперь, когда сердце сжималось от страха и волнения, доктор начала готовить почву для расправы!

Эссе надо было смолчать, так как они все в ближайшие минуты либо умрут — и не будет никаких «ты виновата во всем» или «надо было так, а не этак»; либо победят — а победителей не судят. Но ей не хватило самообладания, и девушка огрызнулась:

— Вы с ним дольше меня общались, поэтому скажите мне: он справится?

— Ты могла отправить другого… — прошипела женщина.

— Другие не влюблены…

— Так это из-за меня!?

— И ваша, и наши жизни в руках Каадавра!

Переключив внимание на одиноко стоящего в центре плато ящера, Эсса больше не собиралась препираться с доктором.

— Ты жестока… — выкрикнула Шет и хотела ещё что-то добавить, но её оттеснил Нико.

— Хватит, — велел он, и если бы женщина не замолкла, то лишилась бы сознания с его помощью.

 В этот момент адмирал резко дёрнул Шет к себе и пригрозил, что поступит с ней, как с воином, поддавшимся истерике во время военной операции. Доктору оставалось только зло сверлить командира взглядом, но она кивнула и молча продолжила следить за тем, кто последние дни делал всё, чтобы облегчить ей тяготы пути.

Пока происходил этот разговор, больше похожий на перебранку, Каадавр собирался с силами, чтобы ухватиться за край плиты и увеличить отверстие, пробитое ногой. Развёл руки в стороны и показал ладони условному небу, потом прижал их к груди, отдавая этим жестом дань предкам. После этого с воинственным кличем наклонился и ухватился руками за горячий камень.

Тот стал осыпаться, а огонь, бьющий сквозь отверстие, всё сильнее жёг руки и наклонённое лицо. Если бы самочка Шет не напитала его чешую защитной мазью, то, наверное, он отступил бы, не выдержав боли. Хватаясь за край крошащейся плиты раз за разом, Каадавр расширял отверстие и задыхался от жара.

Наконец ему удалось отломить большой кусок от плиты и, ни на мгновение не задерживаясь, ящер со всей силы шарахнул им по центру рисунка. По камню побежали десятки трещинок, и Драко отскочил в сторону, а затем ударил ещё раз.

Кусок плиты в его руках развалился, и поверхность, на которой он стоял, уже не казалась надёжной, однако, магическая печать всё ещё держалась. Теперь не каменная плита прикрывала проход, а только лишь печать, и Каадавр стал чувствовал её всем своим телом.

Эта печать раздражала его, казалась противоестественной, вызывала омерзение и гнев. Он ступил на испещрённую трещинами плиту и ударил кулаком по центру, вкладывая все свои эмоции. Ему показалось, что печать ожила и в испуге сжалась, не удержала рвущуюся снизу стихию.

— Не-е-ет! — заорала доктор, когда увидела, как из-под земли рванул столб пламени, поглощая Каадавра.

Пожар быстро набирал силу, разрушая плато. Стоять на его краю уже было невыносимо. Команда пятилась назад. Эсса почувствовала, как ей на голову выливают воду, которая, через мгновение испарившись, обожгла ещё сильнее.

Сбоку страшно закричала посланница. У неё вновь вспыхнули волосы.