Есть!

Тогда, в ЗАГСе, Пушкин тоже застыл и не знал, что делать. Поднять кольцо? Стоять столбом? Выбежать прочь из зала?

К счастью, рядом была Юля. Она отреагировала раньше и лучше его.

– Следующий, кричит заведующий! – Юля метко схватила колечко и, ткнув пунцового Пушкина в плечо, вернула потерю жениху.

Таня именно тогда впервые в жизни глянула на Юлькиного ухажера с интересом, который, впрочем, тут же растаял – сиреневая служительница объявила Димочку мужем, а ее, Татьяну, как следствие, женой.

Что было потом, в памяти Аркашона сохранилось плохо – так же плохо сохраняются у ленивых хозяек консервы.

Понемножку выпивать гости и новобрачные начали в ЗАГСе. Шампанское пузырилось, как слюна на младенческих губах, водка текла солидно и жирно, будто долгожданный дождь.

Глядя, как лихо Юля опрокинула бокал с шампанским, Аркашон принял из рук неопознанного краснолицего гостя (которым запросто мог оказаться приблудный бес) граненую стопочку с невинно-прозрачным напитком.

Водка лилась в горло Пушкина легко, будто делала это целую жизнь. Ему стало жарко и хорошо, словно после бани.

В машине, когда ехали в ресторан, наш Аркашон бойко цитировал Пушкина:

– «Что дружба? – таинственно спрашивал Аркадий у захмелевших девушек, прикрывающих капроновые коленки красными от холода руками. И сам тут же объяснял: – Легкий пыл похмелья, обиды вольный разговор, обмен тщеславия, безделья иль покровительства позор…»

– Ни фига себе шпарит, – уважила цитателя одна из девушек – Таниных соратниц по торговому делу. – Я бы так не смогла!

…Эти торговые девушки всегда и все измеряют лишь собственными возможностями и, консультируя в магазинах, говорят: « Мне это очень нравится». «При чем здесь вы?» – всегда хотел спросить Пушкин, но, разумеется, никогда не спрашивал…