Читаем Есть в сердце край полностью

Что змейкой в васильках лежит?


Чем пахнет родина, скажи!

Косым дождём над старой крышей?

Ковыльной веточкой поникшей?

Речушкой, что в лугах бежит?


Проулком?  Облаком над ним?

Кустом репейным у дороги?

А, может, детством босоногим,

Что в памяти своей храним?


Чем пахнет родина?

Ах, июньская ночь

Я ещё не встречал

ничего в этой жизни чудесней,

Ах, июньская ночь,

до чего же она хороша!

Там плывёт над рекой

мелодичная девичья песня,

Вмиг заходится сердце,

и плачет надрывно душа!


Мой берёзовый рай

все соцветья собрал на опушке,

А внизу под горой,

словно лес, поросла лебеда.

В том краю неспеша

монотонно кукует кукушка,

Может, в детстве давно

и мои посчитала года?!


Сколько разных дорог

мне досталось, наверно, с излишком,

Но я снова стою

там где родине крикнул: «Пока!»

Только нет той тропы

по которой я бегал мальчишкой,

Чтобы бабушка мне

прямо в крынке дала молока.

Непорочность

Колокольчик от жажды пригнулся слегка,

Стрекоза затаилась в зелёной тиши,

А по небу в лазури плывут облака,

И от ветра шумят на пруду камыши.


Робкий шёпот в ночи белоствольных берёз,

Соловьиная трель у реки поутру.

В эту землю я прочно, как дерево, врос,

В ней живу и люблю, и однажды умру.


Невозможно забыть ароматы лугов,

Слышен в сердце моём птичий гомон в полях,

Словно точки на них конопушки стогов

Во всю ширь расплескала родная земля!


Я живу и люблю…. Годы пластом на пласт,

Нас связала давно непорочная нить:

Моя родина, знаю, меня не предаст,

И я ей никогда не смогу изменить.

Бабье лето

Осенний день шагает в гору,

У речки шёпот старых ив,

Берёза дремлет у забора,

Уныло ветки наклонив.


Сентябрь резвится на прогулке,

Листвой желтеющей маня,

И бабье лето в переулке

Теплом приветствует меня.


На огородах всё по срокам:

Законсервирован томат,

Варенье из открытых окон

Разносит сладкий аромат.


Погожий день, ещё нет ветра,

И все туманы впереди,

А где-то в сотне километров

Уже во всю идут дожди.


Не очень верится в приметы,

Когда  в порыве куража

Свой вальс танцует бабье лето,

Листвой по улице кружа.

Детство моё

Всё старей становлюсь,

И с годами болезнь поприжала.

Да уходят друзья,

Безвозвратно поверив судьбе…

Только, детство моё,

Ты в какие края убежало?

И путями какими

Мне можно вернуться к тебе?


Я теперь всё сильней

Ожидаю ночами рассвета,

Можно бросить дела,

Загораясь тревожным огнём.

Взять на поезд билет

И уехать на поезде этом,

Только ведь всё-равно

В своё детство не въедешь на нём.


…Я устало грущу,

Мне теперь города не утеха.

По таёжным приютам

Какую-то тяжесть несу.

Как в несбыточном сне,

Откликаясь на дальнее эхо,

Я-мальчишка опять,

Собираю клубнику в лесу....

Моя малая Русь

Моя малая Русь, моей жизни столица,

Просыпается тихо от мартовских грёз.

Над Сызганом апрель в облаках веселится,

Тёплым ветром шурша по макушкам берёз.


Разве можно найти где-нибудь за границей

Слаще нашей воды из Больших Родников?

И такие родные весёлые лица

До наивности добрых моих земляков?!


Я сегодня проснусь и пройдусь спозаранку,

Здесь затерян в годах мой оставленный след.

В бесконечность несёт свои воды Сызганка,

И Тумайка течёт уже тысячи лет.


В переулке своём постою будто в сенцах,

И, быть может, услышанный крик петухов,

Как забытая песня, влетев прямо в сердце,

Ляжет искренне в ровные строчки  стихов.


И пусть соткана жизнь из коротких мгновений,

Пусть таятся в душе и разлука и грусть,

Есть на свете земля – островок откровений,

Мой Базарный Сызган, моя малая Русь…

Мы все из детства

Мы все из детства, это ли вина,

Что в памяти мелькают дни и даты!

Зовёт к себе далёкая страна,

Которую покинули когда-то.


В грядущий день идя  в одном строю,

Мы за руки всегда держались крепко,

И в школу деревянную свою

Спешили утром, лихо сдвинув кепки.


Ответ задач, с учебником сравнив,

Стирали ногтем свой ответ дотошно,

Чернильницу легонько накренив,

В тетради кляксы ставили нарочно.


Друзей не продавая за пятак,

Бесстрашие в сердцах стучало гулко,

И яростно дрались за «просто так»

С мальчишками из дальних переулков.


Мы все из детства, что не говори,

Из детских грёз слагалась жизнь большая,

Добро со злом боролось изнутри,

То погибая там, то воскрешаясь.


И каждый волен был судьбу вершить,

И каждый верил в свой зигзаг удачи.

… Мы до сих пор пытаемся решить

Давно уже не школьные задачи.

Родина

Их очень мало – этих дней,

Когда душа не терпит фальши.

А родина моя всё дальше,

Но чаще думаю о ней.


Ведь я там жил, имел друзей,

Девчат любил, меня любили,

И в путь далёкий проводили

Оттуда – с родины моей.


И столько лет я всё в пути,

Нет ни покоя, ни уюта.

…Всё, кажется, иду к кому-то,

Но не могу никак дойти.

Просто о жизни

Над коврами полей,

просыпаясь от призрачных грёз,

Солнце первым лучом

прикоснётся к играющим росам

И потом полетит

прямо в зелень любимых берёз.

… А я молча вздохну

от простого немого вопроса.


Столько лет позади.

Что ты делал, что видел, где был,

Неужель никогда

не просил возвращенья у бога?

Или детство своё

ты однажды в пути позабыл,

Или просто устал

и решил отдохнуть хоть немного?


Ведь назад повернуть

даже юность тогда не смогла,

Я во взрослую жизнь

пробивался со злостью упрямо.

… И с укором глядит

Богородица прямо с угла,

Боже мой, как она

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия