Есть время жить

— С какой целью интересуешься? — покосился на меня Александр.

— Саш, — скривился я, — давай без этих штучек из репертуара твоих подопечных.

— Ладно, не бухти, в Шауляй едем.

Вот блин, это хорошая новость! Мы с Айваром переглянулись. Нам же в Клайпеду; считай, половину дороги, до Крижкальниса, можем одним конвоем идти.

— А сколько машин поедет? — поинтересовался Айвар.

— Мы вдвоем с Линасом поедем.

— Хм. В попутчики возьмешь? — спросил я и сразу добавил, чтобы ненужных мыслей у него не возникало: — Нам в Клайпеду надо, у нашей девушки родители там живут. Хотим узнать, живы или нет.

— Родители в Клайпеде? Однозначно трындец родителям, можете даже не ехать. Там вообще выживших почти не осталось. Наши туда конвой гоняли, хотели оружейный фонд вывезти. Зря съездили, кто-то до них все вынес, причем подчистую. Так вот, они рассказывали, что выживших там еще меньше, чем в Каунасе.

— А в Вильнюсе как? — поинтересовался я.

— Не знаю, туда соваться особого желания нет. Говорят, до сих пор бои в городе. Народ что-то делит. Евродолги, наверное.

— Нет, — усмехаясь, сказал Айвар. — Скорее всего, членов Сейма до сих пор вылавливают и отстреливают. А так как членов слишком мало, а желающих, наоборот, слишком много, поэтому и воюют.

— Так что с моей идеей, — пытаюсь вернуть разговор в нужное русло. — Идем одной колонной?

— А почему бы и нет? — Сашка немного подумал и кивнул. — Один черт по трассе двинем, так что до Крижкальниса вполне можем вместе ехать. И безопаснее, и веселее. Но тронемся завтра утром, не позже. Мы с Линасом хотим за пару суток обернуться.

— Смотрю, уже все научились по-новому расстояния считать, — усмехнулся Айвар. — Раньше дороги в Прибалтике считали часами, а сейчас уже сутками.

— Ну да, — ухмыльнулся Сашка, — а представь, сколько сейчас надо времени, чтобы из какой-нибудь Испании сюда добраться?

— До фига, — хором ответили мы.

Когда Сашка ушел, а Линас еще разбирался с Альгисом, мы позвали Каролиса и Асту, рассказали про поездку. О том, что шансов на побережье мало, мы благоразумно умолчали. Зачем заранее девушку расстраивать? На базе остаются Альгис и Каролис. Если честно, то последнее время это единственные люди, не считая, конечно, Айвара, которым я полностью доверяю — если вообще существует такое понятие в мире, как абсолютное доверие.

Весь оставшийся день мы готовились к поездке. Чистили оружие, набивали магазины. Я не поленился сходить пострелять из снайперки. Со мной заодно и Сашка пошел, у него тоже ремингтон. Патроны мы брали в одном магазине, причем той же марки. Это хорошо, у него есть лазерный дальномер и наладонник с баллистическим калькулятором, сможем общие поправки считать — патрон одинаковый, стволы тоже. Погрешность, конечно, будет, стволы одинаково стрелять не могут, — но небольшая, в пределах разумного. Заправили машину под пробку, в кузов забросили еще одну запаску, которую пришлось одолжить у Линаса, и три канистры с соляркой. На джипе Линаса стоит хорошая рация, связь с Эдгаром и с нашей базой у них будет. В общем, в тот день наша база напоминала муравейник. Соседи, наверное, подумали, что мы навсегда уезжаем. Представляю, как они обрадовались…

Роберт

23 апреля, утро

Вот чего я никогда не любил, так это долгие проводы. Вида даже слезу пустила, обнимала Асту так, словно она навсегда уезжала. Делов-то — до Клайпеды и обратно. Уже за оградой появились Линас с Сашкой и сигналили, поторапливая нас, а женщины все прощались. Ну что с ними делать? Даже присесть на дорожку Вида заставила. Наконец тронулись…

Связь между машинами работала, наши с Айваром рации пригодились. И опять за окнами мелькал знакомый пейзаж. Кармелава, Рамучяй. У Каунаса повернули направо и вырвались на трассу. У моста, где мы когда-то с Айваром машины мародерили, пришлось притормозить. Завалы медленно объехали, шуганули одного морфа и прибавили скорость. У следующего моста опять то же самое — скорость на минимум, объезжаем по обочине пробку, разгоняемся, притормаживаем. И опять все по новой. Дорога была забита брошенной техникой, частично разграбленной, частично сожженной. В общем, картина невеселая. Так и доехали до Крижкальниса. Направо уходила дорога на Шауляй; нам прямо, на Клайпеду. Рядом с развилкой, в кювете, мелькнуло что-то смутно знакомое. Блин!..

— Притормози! — бросаю Айвару. Он аккуратно прижимает джип к обочине. Машина еще катится, но я уже выпрыгиваю наружу. Следом за нами притормаживает Линас. Иду быстрыми шагами, почти бегу по дороге обратно; останавливаюсь через сто метров, у поворота. Внизу, уткнувшись капотом в овраг, стояла машина. Меня словно током бьет, вышибая из легких остатки воздуха, — на ее двери была знакомая эмблема. Римас! Перепрыгиваю через ограждения, спускаюсь вниз и подбегаю к машине. Нет, мать вашу, нет!..

Ко мне уже подъехали наши машины, а я все стоял и смотрел на искореженный кузов лендровера и на останки людей, лежащих в овраге. Маленькое, порванное выстрелами на части тело ребенка, и Римас, точнее то, что от них осталось. Машину мародеры не взяли, она была вся в пулевых отверстиях.