Есть женщины в русских селеньях. Приключение II

Когда мы вышли на бутафорские улицы верхнего города, за нами двигалась целая армия желающих спастись из этого мрачного места. Тела, хранившиеся в мастерской, снова обрели жизнь, а экскурсанты, выйдя из-под власти дурманящей магии Микроада и поняв весь ужас своего положения, тоже рвались на свободу. Почти всех сохатых заперли на нижних ярусах подземелий, а те, что остались, не смели перечить волонтёрам и сопровождавшим их лицам.

Инкубы, отпилив себе рога, разжились какой-то одеждой и присоединились к нам, сетуя на низкую оплату их работы, вурдалайки закодировались от крови, прейдя на гранатовый сок, а ликаны просто разбежались работать серыми волками на телевидении. Пеплопад преобразовался в обычный снег, и стало заметно холоднее. Мы с моим напарником шли к будке у ворот, откуда слышался знакомый голос рогатого привратника:

— Алло! Алло! Мелкий Бес на проводе! Ваше Аццкое Мракобесие, у нас ЧП: революция в отдельно взятом филиале! — кричал он, видимо, пытаясь наладить связь со своим начальством при помощи пыльного телефонного аппарата. — Что делать?! Вызвать метаморфа? Сейчас наберу ему!

Увидев нас, он осёкся и бросил трубку. Через некоторое время, видимо, понимая, что дело пахнет уже не серой, а керосином, и реально оценивая свои шансы, Мелкий Бес, накрывшись цветастым пледом, покорно раздавал всем свитки подписанных кровью договоров и грустно наблюдал, как ему на нос садятся искристые снежинки.

— Спасибо, что посетили наш филиал! — ласково улыбаясь, говорил он каждому, протягивая свиток. — Ждём вас снова!

— Нет уж, спасибо! — сказала я, разрывая свой свиток в мелкие клочья. — Как-то не тянет! Климат у вас для здоровья вредный, серы многовато, жилищный фонд ветхий, пищу готовят, не соблюдая нормы СанПин!

— И грешники не прожарены! — в тон мне добавил мой напарник.

— Примем меры! — пообещал Мелкий Бес, плотнее кутаясь в плед. — Зайдите на неделе!

Слова его звучали неубедительно, голос дрожал. Филиал закрылся навсегда. Когда ворота в Микроад захлопнулись намертво и были опечатаны, а ограждавший его частокол остался далеко за спиной, все остановились, не зная, куда идти дальше, но этот вопрос не долго возмущал наши умы. Низко висящие серые тучи рассеялись, и над туманной равниной встала огромная сияющая радуга. Один её край утопал в тумане, а другой уходил куда-то в светлую безоблачную даль. Каждый спасшийся касался туманного края и исчезал, переносясь в свой мир. Когда очередь дошла до нас, Пётр светло улыбнулся мне и сказал:

— Теперь я не жалею, что ввязался в эту авантюру!

— Я тоже! — ответила я. — Электор сказал, что ты введёшь меня в курс дела и ознакомишь с дальнейшими инструкциями.

— К чёрту инструкции! Я приглашаю тебя отметить наше адское знакомство! — предложил мой напарник и галантно подал мне руку, помогая пройти под арку перехода, вероятно, генерируемую каким-то артефактом, выданным Электором.

Когда портал уже уносил нас с напарником туда, где будет возможен романтический ужин, я заметила надпись в небесах, начертанную огненными буквами на гигантском горящем свитке:

«Наша встреча была уж так близко,

И … увы! Но запомнил сполна,

Как меня назвала ты редиской,

Хоть по паспорту я — Сотона!» (С. Аццкий)