Эстетика бродяг

У меня от вида этой картины даже какая-то рябь по телу пошла. Нервная дрожь, можно сказать. Какой раз я выходил на этот пятачок и натыкался на одну и ту же дамочку. И каждый раз она вся из себя - леденец в блестящей упаковке, одинокая и вполне доступная. Сама судьба, одним словом.

Выпил я свое пиво и потихоньку забрался под лавку, прямо под женщину, выгнул палец и легонько ткнул ей между ног. Она до второго этажа подлетела, бедняжка.

Я лежал под лавкой, корчась от смеха, а она хлестала меня по голове сумочкой. Через пять минут возле нас остановилась патрульная машина с мигалками. Так, подумал я, отсмеявшись, беспокойная ночь в обезьяннике гарантирована. Хорошо, если бы без мордобоя и костоломства.

Из машины вышли двое в форме и двинулись к нам. Да так вальяжно, словно два педика, идущие на танец.

- Кто это? - спросил сержант, брезгливо указывая на меня дубинкой.

- Это мой муж, - неожиданно ответила женщина.

- А почему под лавкой?

- Я серьгу уронила. Он ищет.

- Так что же вы бьете его тогда?

- Плохо ищет, - не терялась женщина.

- Да он же пьян у вас в стельку! – не искренне ужаснулся второй.

- Знаю, вот он за все сразу и получает.

- Короче, женщина, тащите его домой, а не то мы заберем, - сказал сержант и пошел обратно, покачивая бедрами.

Женщина вытащила меня из-под лавки, взяла под локоть и повела во дворы.

- Ты куда, подруга, меня ведешь? - дружелюбно спросил я.

- На экзекуцию.

- Куда это?

- К себе домой. Пока ты до чертиков не напился, может, еще и пригодишься на что.

- Кроме интима, ничего не предлагать.

- А на что ты еще нужен. Не в ладушки же с тобой играть, - засмеялась она. - Уже поздно, и лучше экземпляра не найти.

- А что же ты сразу не дала себя обнять?

- Вот еще, я сразу ничего и никому не даю. Сразу я только беру то, что мне надо.

- Хм, вот ты какая.

- Все нормальные женщины такие.

- Ну, допустим…

- Помолчи, мы уже пришли.

Дома нас ждал уют и журнальный столик с вином и фруктами. Жила она одна и, судя по обстановке, очень даже неплохо. Имела, наверняка, в городе пару мест, где на неё пахали безмозглые трудоголики, и стригла с их усердия крупные и мелкие купюры.

Она была очень привлекательная, крашенная шатенка с зелеными глазами, лицом похожая на окончательно забуревшую Милу Йович с фигурой греческой вакханки. Она могла бы прослыть очаровательной, но холодный блеск изумрудных глаз выдавал тертую стерву, которая делает только то, что хочется, и всегда своего добивается.

Мы толком и выпить не успели, не поболтали, как она в постель потащила.

Свое дело я знал хорошо. Но только мы затеяли нашу полулирическую возню, как на меня снизошло озарение. Это что же такое в мире происходит, подумал я. Умная и красивая женщина, как минимум два образования, хватает с улицы первого попавшегося подонка и тащит в койку. А ведь кто-то добивался её по настоящему, мучился и любил, дарил цветы, безделушки всякие носил и ревновал. А то, может, любовь свела его с ума настолько, что он ночами стоял под балконом и пытался петь серенады. А ему от ворот поворот, мандой по влюбленному сердцу и с первым встречным в постель. Где, спрашивается, справедливость?

- Слушай, - прервав процесс на интересном месте, спросил я, - а у тебя был какой-нибудь отвергнутый поклонник?

- А как же, только почему был, он и сейчас есть. И не один.

- И он цветы дарил, в любви признавался?

- Да.

- А под балконом серенады пел?

- Нет.

- А ты ему взяла и отказала?

- Тебе-то какое дело? - удивилась она.

- Почему? Почему? - не унимался я.

- Что почему?

- Почему влюбленному поклоннику отказала, а меня меланхоличного подонка с улицы подцепила? Почему?

- Хм, забавный ты, - усмехнулась она, стараясь возобновить процесс. - Влюбленному поклоннику сразу душу и сердце подавай. А мне простого секса хочется. Ты уж позволь, мне самой решать, с кем встречаться.

- Тебе волю дай, ты, наверное, и с чертом переспишь, - зачем-то ляпнул я.

- А ты что, пришел мне грехи отпускать?! - она зло сверкнула глазами и выбралась из-под меня.

- Нет, - покачал я головой, сделав невинное лицо. - Просто никак не пойму, как можно без любви совокупляться. Ты что животное?

- О, господи! А сам-то! - воскликнула она.

- Причем здесь я, у меня жизнь давно не сложилась, - грустно сообщил я. - Да, и вообще, я пропащий человек. Но ты… Ты такая милая.

- Пошел ты!

- Ха! Вот ты так! Вот она ваша правда жизни! Как на ладони! Города ваши - это клубки совокупляющихся змей! В этих тухлых местах вряд ли найдется место любви! Всё кругом пропитано фальшью! - орал я и для убедительности добавил слова великого джазмэна: - Пристрели! Пристрели меня, пока я счастлив!

- Эй! Ты чего! Ненормальный?! - возмутилась она.

- Почему ненормальный? Очень даже нормальный! - паясничал я. – Может, я тоже когда-то в любви нарвался на такую же стерву. Я к ней с чувствами и дымящимся сердцем, а ей смешно было. И теперь вот тоже без печали чужими чувствами подтираюсь!

- Ты чего выступаешь?! Козел! - взорвалась она не на шутку.

- Я не выступаю, просто хочу понять, есть здесь любовь или нет.

- Ну ты и придурок!

Она с силой оттолкнула меня, да так, что я скатился на пол.