Эстетика бродяг

- Не повезло мне сегодня, - вздохнула она. - Кретин какой-то попался. Слышь, ты, проповедник, одевайся и вали отсюда.

Она закурила сигарету и уставилась в точку на потолке - поза неудовлетворенной женщины. Я молча нацедил еще бокальчик вина и выпил одним глотком. Потом посмотрел с грустью на созвездие между ног. И зачем-то спросил, обращаясь к женщине, но не отрывая глаз от созвездия:

- Тебя хоть как звали-то?

- Катись, я сказала, мудила! - отреагировала она.

Я глотнул пару раз прямо из горлышка, оделся как ни в чем не бывало и пошел. Правда, перед порогом не выдержал и признался:

- Мне сегодня, вроде как, тоже не повезло, озарение это совсем некстати пришлось. Хоть бы часом позже или на утро. Н-да.. Ну ты извини. Пока.

Она даже не глянула в мою сторону.

На улице не было ни души, ночь выкрала всех людей. А может, их и не было никогда. Этот город всегда был пуст. Мертвый пустой город, свалившийся за обшлаг вселенной. Или просто «мазар» - то есть могила.

- И чего это на меня нашло, зачем я на нее набросился? - вспоминал я о рыжеволосой дамочке. - Ешь виноград, а чей он, не спрашивай.

Добрел я до дома, все больше впадая в уныние и тоскуя. Сел в одиночестве у окна и допил всё, что имелось. Поздно, а сна ни в одном глазу. Тогда я лег, не раздеваясь, и долго лежал с открытыми глазами. Как вдруг нестерпимо захотелось поговорить с Богом. Откровенно. О справедливости. У меня даже в спинном мозге зажгло от острого желания обсудить такую интересную тему.

Он долго не хотел даже слушать меня, пока по моим щекам не покатились слезы. Тогда Он усмехнулся где-то внутри и тихо шепнул. Мол, успокойся, сынок, чего ты ноешь, и о какой, вообще, справедливости ты спрашиваешь, если у каждого своя правда жизни. И каждый из своего котелка эту правду и хлебает.

- Так что же делать-то? - спрашивал я. - Где искать хотя бы отблески любви?

- Поезжай к ангельским шлюхам, - посоветовал Он.

Только мы разговорились, как его позвали где-то еще, и Он сразу ушел. А я продолжал говорить и только на рассвете понял, что говорю сам с собой.

ангельские шлюхи

У любви вкус любви, у дерьма вкус дерьма. Рад, друзья, сообщить вам об этом. И хотя пробы не дали однозначного анализа, теперь все чаще одно выдают за другое. Но этот мир не в чем упрекнуть, он и так еле держится подгоняемый вожжами смерти и лжи. Да никто особо не расстраивается, кругом полно небожителей, которым подрезали крылья и сбросили на землю, чтобы они распробовали какой у чего вкус.

Давайте еще раз наберем по полной пригоршне того и другого, и попробуем. Надеюсь, мы почувствуем разницу.

Молодые женщины, Света и Наташа, ходили парой и вместе искали приключения на свою голову и на прочие места. Одну прозвали Ракета, а другую Бешенная. Они не знали правил, которые имело бы смысл не нарушать. За женщинами водилась репутация самых компанейских подружек в городе, и любой мужчина при их появление сразу велся на какие угодно глупости. Сколько выпотрошенных кошельков, истерзанных нервных окончаний и опасных связей - не счесть.

И так между делом подружки поимели весь город вдоль и поперек. На пару, Ракета и Бешенная, были самой гремучей смесью, стоило им завести свою беспутную шарманку, как, откидывая крышки гробов, подскакивали даже мертвецы и, любовно раскинув объятия, пускались в пляс. Вибрации, исходившие от веселившихся женщин, делали торнадо по сравнению с ними жалким подобием взбунтовавшегося пылесоса.

Что думал Бог, когда посылал их на эту Землю, стоило лишь догадываться. Хотя многие полагали, что они попали сюда без чьего-либо дозволения.

При такой жизни, которую вели подружки, год идет за три, но женщины держались молодцом. Успели побывать замужем, родили по ребенку, вправили мозги надоевшим мужьям и любовникам и свалили в свободное, не оккупированное моралью, пространство.

Пьянки, легкие наркотики и оргии делали жизнь веселой. Но срывали крышу. И потому энергия жизни пульсировала в них лихорадочно, то захлестывая сознание, то оставляя его один на один с пустотой. Но женщинам все было до звезды, их космические тела не знали усталости и поспевали всюду, а где не успевали, там они оставляли по ложке дегтя.

Подружки встречались раз в неделю и пропадали вместе дней на десять, куролеся по городу, потом они отдыхали дня три дома, и по новой пускались во все тяжкие.

В полдень они созвонились.

- Светик, мне плохо, - пожаловалась Наташа.

- Где тебе плохо?

- У Сергея.

- Ты у Сергея?

- Да.

- У него плохо?

- Нет, мне плохо.

- А он где?

- Ушел гулять с собакой и закрыл меня.

- А как ты оказалась у него, мы же поехали домой?

- Не помню, только не клади трубку, мне плохо.

- Наташ, перезвони попозже.

- Почему?

- Говорю тебе, перезвони позже.

- Светик, ну пожалуйста, поговори со мной.

- Наташ, я не могу. Я очень занята.

- Мне очень плохо…

Но Света уже нажала на рычажок, отложила трубку в сторону и снова залезла в ванную. Фыркая и натираясь пеной, она представила, что у неё вместо ног русалочий хвост, и она, хихикая, что есть силы стукнула им по воде. Брызги водопадом обрушились на пол.