Эта горькая сладкая месть

Тетки вздрогнули, я засмеялась, но тут Антонина высунула в окно кудлатую, сожженную химией голову и выкрикнула:

– Васильева, давай передачку!

Я принялась метать на прилавок продукты. Антонина только крякала, разглядывая содержимое пакетов: сливочное масло, колбаса, сахар, сыр, чай, кофе, вермишель, соленая рыба и сигареты.

– Да у вас тут все тридцать кэгэ! – вскрикнула она в возмущении, глядя на стрелку весов.

Вдруг внутри открылась дверь, и вошел дежурный.

– Бери, бери, Тоня, – велел он приемщице, – это тетя Ромы Виноградова, она знаешь сколько гуманитарной помощи нам привезла! Начальник свиданку по первой форме разрешил.

– Ну тогда другое дело, – пошла на попятный девушка, – вы к нам по-хорошему, и мы к вам по-человечески.

Коробочка шоколадных конфет окончательно растопила ее милицейское сердце, и она прошептала:

– В другой раз, как приедешь, с этими не сиди. Постучи мне в окошко, я тебя сразу вызову.

Свидания по первой форме проходили в комнате без перегородки. Маленькое, примерно десятиметровое помещение, окон нет, зато стоит пара обшарпанных, грязных кресел и колченогий журнальный столик, покрытый самовязаной салфеткой. На стене кнопками пришпилены репродукции – “Золотая осень” Левитана и “Иван Грозный убивает своего сына”. Учитывая местную специфику, я бы заменила гениальную картину Репина чем-нибудь нейтральным, Шишкиным, например. Больше всего умилил потертый коврик, прикрывающий середину комнатенки. Кто-то явно постарался придать казенному помещению домашний уют. Залязгали замки, и конвойный ввел Рому, Парень сдернул с бритой головы черную кепку. Милиционер взглянул на меня и сказал:

– Свидание по первой форме проходит в помещении повышенной комфортности и длится час. Запрещается кормить контингент.

– А курить? – осведомилась я.

– Это пожалуйста, – разрешил стражник, – только бычки на пол не бросайте и пепел не стряхивайте.

Он вышел в коридор и запер дверь.

Ромка с тоской поглядел на меня.

– Ну, как ты тут, передачу получил? – слишком бодро осведомилась я.

– Получил, – тихо сказал парень, – не надо так тратиться, и вообще, что вам надо? Зачем помогаете?

Да, бедный мальчишка твердо усвоил, что бесплатный сыр лежит только в мышеловке. Как объяснить ему, что просто пожалела сироту? Не поймет, отучили нас от проявления человеческих чувств.

– Обещала Кате перед смертью, что не брошу тебя и помогу восстановить истину. А насчет денег не волнуйся, не голодаем, и передачи нас не разорят. Лучше скажи – знал ли секретаршу Славы Демьянова?

– Любочку? – удивился Рома. – Конечно.

– Помнишь ее домашний телефон?

– Нет, зачем он мне нужен.

– А адрес?

– Почтовый не знаю, как ехать помню. Если встать к моему подъезду спиной, то в первый переулок направо. Там такая башня семиэтажная. Люба на третьем жила, последняя квартира слева. У нее еще обивка на двери дикая – бешено зеленого цвета, просто вырви глаз. А зачем вам секретарша? Игнорируя его вопрос, я задала свой:

– С кем дружил в конторе? Слава хмыкнул:

– Какая у агентов дружба, каждый боится, что другой выгодный заказ перехватит.

– В квартире Павловских был прописан Андрей Федоров, как ухитрились продать апартаменты без его согласия?

Рома помялся, потом признался:

– У Славки все схвачено. Паспортистке денег дал, вот она и выписала его якобы для прописки по другому адресу. Светлана нас заверила, что Федоров никогда не будет возникать.

– Почему такая маленькая сумма за шикарную четырехкомнатную квартиру, всего сто тысяч долларов?

– Так это по документам, – улыбнулся Рома, – а на самом деле она сто восемьдесят тысяч получила.

– Что же на суде только сотню требовала?

– А как больше попросить? Признать, что обманывала налоговую полицию? Да вы со Славой поговорите. Если клиенткой прикинетесь, он быстро все растолкует.

– Слава умер, – коротко ответила я.

– Как? – изумился Рома. – Такой аккуратный, никогда за руль пьяным не садился!

– Его отравили в кабинете, кто-то подсыпал яд в кофе.

Ромка так и замер с открытым ртом. Визит в колонию занял не так много времени, и в районе пяти часов я стояла перед дверью, с обивкой цвета взбесившегося салата. Через пару минут дверь распахнулась, и в проеме появился мальчишка-подросток лет шестнадцати. Коротко стриженные ежиком волосы слегка примяты, глаза опухли, на щеках здоровый детский румянец. Паренек явно задавал храпака после обеда. Старенькие джинсы норовили сползти со щуплых бедер. Школьник подхватил их маленькими, изящными ручками с маникюром и спросил мелодичным голосом:

– Вам кого?

– Любочку, – ответила я, дивясь на его сверхаккуратные ногти.

– Это я, – сообщил мальчишка.

Ох уж эта мода унисекс! Я постаралась не выказать удивления и посмотрела на босые ноги подростка. Изящные ступни примерно 35-го размера украшали бордово-красные ногти. Ага, теперь понятно, что это девушка.

– Кто вы? – поинтересовалась Люба. Молоденькие дурочки мечтают попасть на телевидение, надеюсь, эта не исключение. Я достала из сумочки бордовое удостоверение преподавателя Заочного института легкой промышленности и повертела им перед носом у Любочки.