Эта горькая сладкая месть

Мальчишка покидал в чемодан вещички и съехал к будущему тестю. Родители Игоря не пришли на свадьбу и не поздравили молодых, не явились они и на крестины внучки. Но примерно через полгода после рождения ребенка Игорь поскребся в дверь родительской квартиры. Выяснилось, что жизнь его похожа на ад. В маленькой двухкомнатной “хрущобе” проживали теща, крепко закладывающий за воротник тесть и престарелая мать хозяина, пятнадцатилетняя сестра Ксюши и новобрачные с ребенком. Спали молодые в одной комнате с бабкой. Та, заслышав ночью скрип дивана, спрашивала спросонок: “Чего расшумелись, спите спокойно”. Молодожены как ни пытались заниматься любовью молча, проклятая софа визжала на псе голоса. Старуха просыпалась. Ксюша поменяла бабку на сестру, и первые ночи, радуясь, что зловредная бабулька лежит в другой комнате, они оттянулись по полной программе. Но в субботу Ксюша увидела, что за ее супружескими утехами наблюдает с замиранием сердца малолетняя сестрица. Тогда новобрачные устроились вместе с тещей. Женщина демонстративно втыкала беруши, отворачивалась к стенке и тут же засыпала. Но тут у молодого мужа начисто пропала эрекция. Днем в доме, похожем на ловушку для тараканов, тоже не было ни минуты покоя. То орал дурниной пьяный мусорщик, то бабка не успевала добежать до туалета, то малолетняя сестрица приводила толпу размалеванных подружек, и дикий магнитофонный вой будил заснувшего младенца.

Тихо ликуя. Света предложила Игорю возвращаться домой. Но тот только отрицательно качал головой, отказываясь бросить жену и ребенка. Короче, еще через полгода молодые оказались у Павловских. И тоже не вышло ничего хорошего. Свекровь постоянно нападала на невестку, та отлаивалась в ответ. Кухня напоминала зону косовского конфликта. В ход шло все: упреки, слезы, сердечные приступы и обмороки. Наконец всем надоело, и Света решила менять квартиру.

Молодые съехали, все вздохнули спокойно. Игорь, однако, затаил обиду на мать и старался приходить под отчий кров, когда родительница отсутствовала. Впрочем, принципиальность не мешала студенту брать у отца деньги. Работать Игорь не устраивался, оправдываясь большой учебной нагрузкой. Ксюша сидела с младенцем. Супругов содержали родители. Мусорщик давал на питание, Светлана оплачивала коммунальные расходы, Валерий совал сыночку карманные тугрики. Скорей всего, что и Виолетта помогала внучку. Но Игорь упорно изображал из себя обиженного и не показывался ни на каких семейных сборищах. Короче, с невестками Павловским отчаянно не повезло: наглая, нахрапистая Марго и “принцесса помойки”.

Тут опять прозвонил звонок. На этот раз пришла хозяйка. Я лишний раз удивилась, насколько они с Валерием не складывались в пару. Он – элегантный, обаятельный, стройный, с приветливой улыбкой на лице и мелодичным голосом диктора. Она – грузная, нелепо одетая в бесформенный балахон. Под мышками и на спине проступили пятна пота. На морде недовольно-сердитое выражение, и голосок как звук бензопилы.

– Возьми сумку, – проскрипела женушка и ткнула мужу в руки кулек.

Потом глянула на меня и сердито спросила:

– Дарья, зелень принесли? Кстати, где белье? Я стала судорожно вспоминать, какое число стояло на квитанции.

– Простите, еще не готово.

– Ладно, – милостиво согласилась толстуха, – только не забудьте. Кстати, вы никуда не опаздываете?

Совершенно ошарашенная, я побрела к выходу. Никогда меня еще не выставляли на улицу таким образом. Валерий предпочел не появляться в прихожей. Мой обожатель трусливо бежал, оставив поле битвы за женой.

Раскаленная жара упала на голову, как сабля.

Бензиновый аромат проник в ноздри. Спина моментально покрылась липким потом. “Вольво”, конечно же, оказалась на самом солнцепеке. Стоило только открыть дверцу, как из автомобильного нутра ударила просто сахарская жара. Плюхнувшись на сиденье, напоминающее раскаленную сковородку, я быстренько погнала машину по направлению к дому. При выезде на шоссе путь перекрыл светофор. Разрешающей стрелки пришлось ждать долго, и от скуки я принялась разглядывать посетителей уличного кафе, вяло ковырявших ложками в пластмассовых вазочках. Под полосатым зонтиком сидел Игорь и какая-то женщина. Скорей всего не Ксюша. Незнакомой даме на вид лет тридцать. Ухоженное, породистое лицо, тщательно сделанный макияж, холеные руки. Собеседница, сильно жестикулируя, втолковывала что-то парню. Игорь односложно отвечал. Не обращая внимания на негодующие вопли, я из крайнего левого ряда повернула направо, потом нацепила на нос огромные темные очки, на голову – панамку и вплыла в кафе. По счастью, там оказалось полно свободных мест, и я уютно устроилась как раз за спиной Игоря. Вблизи стало понятно, что его спутнице хорошо за тридцать, даже ближе к сорока. Она явно нервничала, потому что говорила с какой-то яростной страстностью.

– Ну и что?

– Она мать моего ребенка, – отреагировал Игорь.

– Ну и что? – повторила дама. – Что она еще может тебе дать? А ребенка следует обеспечить, алименты платить, давать деньги на одежду и образование.