Этернум. Том III

– Не обращай на него внимания, Делли, – посоветовал наемник, – просто в Космофлоте сурово пресекаются неуставные отношения, и коммандер, вероятно, до сих пор не может свыкнуться с мыслью, что на Тарго большинству плевать на эти дурацкие заморочки. Расслабьтесь, Делли дорожит репутацией своего заведения, и за восемнадцать циклов, в течение которых оно работает на Тарго, я не припомню ни одной жалобы на нарушение анонимности. А ведь кого здесь только не побывало – у Делли есть постоянные клиенты со всей галактики, и никто еще не уходил отсюда недовольным. При необходимости она подберет подходящего партнера даже для арктуриан, а если вы не в курсе, у этой расы вообще нет наружных половых органов и размножаются они посредством…

– Капитан Шрин, может быть, хватит? – ригорец не изъявил ни малейшего желания дослушивать импровизированную лекцию, и его, как, впрочем, и меня, абсолютно не интересовали интимные подробности из жизни уроженцев Арктура, но у таргоциата весьма объективное замечание старпома вызвало лишь приступ заливистого хохота.

– Ладно-ладно, я пощажу вашу нежную психику, а то боюсь, некоторые физиологические детали собьют вам весь настрой, – от души насмеявшись, смилостивился над нами наемник, – проводи нас в апартаменты, Делли, и предоставь эту парочку закостенелых моралистов мне. И пусть нам принесут самый большой кувшин таргоцианского груйса и три кружки. Надо помочь нашим друзьям из Космофлота немного раскрепоститься! Никаких возражений, коммандер! Альма, к тебе это тоже относится! Никогда не слышал, чтобы из увольнения возвращались трезвыми.

– Вы забываетесь, капитан! – тонкие, длинные, похожие на паучьи лапки пальцы Рэнда красноречиво легли на кобуру с бластером, заставив госпожу Делмарит мгновенно напрячься и вопросительно взглянуть на Шрина.

– Спокойно, Делли, это же Космофлот, что с них возьмешь, – снисходительно улыбнулся наемник, – тебе ли не знать, что культурный шок у всех проявляется по-разному…

– Ты по-прежнему настаиваешь, что им не обязательно сдавать оружие на хранение Таллу? – с растущей тревогой уточнила у Шрина хозяйка борделя, – я предпочитаю не решать проблемы, а предотвращать их. И учти, если вдруг что, Талл церемониться не будет, а когда он входит в раж, то может и кости ненароком переломать – прецеденты были.

– Под мою ответственность, Делли, хорошо? – по каким-то пока не ясным мне причинам, выступил нашим поручителем таргоциат, -Таллу не о чем волноваться, в случае чего, я и сам прекрасно справлюсь. Ты же всерьез не думаешь, будто мы пришли в «Источник блаженства», чтобы выяснять отношения в перестрелках? Там, где правит балом любовь, нет места насилию, не так ли, коммандер? Вперед, навстречу смелым экспериментам, давно пора открыть вам новые горизонты и разнообразить ваш скучный досуг.

Глава

IV

Ультрамариновые глаза коммандера Рэнда заметно потемнели, а золотистые прожилки на склерах словно вдруг стали еще ярче, и если предположить что эти тончайшие ниточки выступали чем-то вроде аналога земных капилляров, близок был тот час, когда у бесконечно возмущенного происходящим ригорца вместе с терпением начнут лопаться и сосуды. К чести старпома, от пикировки со Шрином он предпочел пока воздержаться и в ответ на очередную провокацию последнего хладнокровно промолчал, но я еще с «Этернума» более или менее научилась распознавать оттенки эмоционального состояния ригорца, и сейчас для меня было очевидно, что Рэнд упорно не понимает, как он вообще позволил втянуть себя в эту сомнительную авантюру и чем ему в дальнейшем грозит некстати проявленная слабохарактерность. Похоже, старпом относился к редкому числу тех офицеров Космофлота, которые даже будучи в увольнении, не пускались в турне по увеселительным заведениям, а свободное время использовали преимущественно для тихого отдыха наедине с хорошей книгой – ригорец сам рассказывал, как утомительно было для него целыми дня находиться на мостике под прицелом десятков глаз, и я отчетливо помнила, что именно в это мгновение внезапно почувствовала неожиданное родство душ. Но сегодня я открылась коммандеру Рэнду с новой стороны, и, по-моему, он до сих пор он не мог взять в толк, что случилось со скромной и застенчивой Альмой Бернович, чью настоящую личность практически целиком поглотило наглое и беспринципное альтер-эго. Определенное удовольствие от сложившейся ситуации получал разве что таргоциат, но принимая во внимание, что я вселила в него надежду на несколько иное продолжение вечера, Шрин упражнялся в сарказме не столько из любви к искусству, сколько в стремлении подсластить горькую пилюлю разочарования.