Эти двадцать убийственных лет

Интервью Швыдкого почти совпало по времени с выступлением президента Франции, в котором Жак Ширак снова подтверждает сказанное им прежде: культура – это не товар. В «продвинутой» Франции понимают, что уничтожение культуры равнозначно уничтожению народа, а в России это, видимо, входит в планы государственного безнародного переустройства с опорой на этот самый менеджмент – прости, Господи, за дурное слово.

– Есть масса горьких свидетельств того, какая культурная политика по-прежнему ныне у нас проводится. Вот прошлый год был годом 100-летия великого Шолохова. И что же? Швыдкой с самого начала выдвинул концепцию, что праздник этот должен быть «региональным», «донским». В результате так фактически и получилось. Если говорить о телевидении (а именно оно определяет масштабы и характер любого общественного события), то там главное свелось именно к концерту из Вешенской – сугубо этнографического характера. А про вечер в новом помещении Большого театра вообще мало кто узнал – эдакий «подпольный» получился вечер. Памятник великому русскому писателю в центре Москвы так и не был поставлен, многие запланированные к изданию книги – его и о нем – не изданы.

А как отмечено 90-летие великого Свиридова? Никак! Зато юбилей Хазанова, которого, судя по всему, очень любит президент, продолжался на телевидении бесконечно.

А какой гнусный телесериал выдали к 110-летию Есенина? Ведь если русский национальный гений таков, каким он представлен в этом сериале, то что же можно сказать о русском народе! Да то самое, что они и говорят…

– А помните, в 1999-м 100-летие Л. М. Леонова с огромным трудом самодеятельными стараниями удалось отметить только в Малом зале Дома союзов. А ведь сам Леонид Максимович произносил «Слово о Толстом» в 1960-м в Большом театре, а в 1968-м – юбилейное «Слово о Горьком» в Кремлевском Дворце съездов. И вся партийная верхушка во главе сначала с Хрущевым, затем с Брежневым в течение полутора часов, затаив дыхание, слушала эти вдохновенные «Слова». Да и 80-летие Шолохова отмечалось еще в Большом театре. «Коммуняки» понимали, насколько это важно, не сомневались, что почтение к великим и память о них – самый лучший строительный материал для отеческого духовного скрепления.

Сейчас же отношение, знаете, какое-то дежурное, мимоходное, с пренебрежительной отмашкой: до чего же много развелось их, этих юбиляров, и все, живые и мертвые, требуют к себе внимания, работать не дают. Ну и распихивают их с глаз подальше по «родовым поместьям». А ежели москвич, как Юрий Казаков, но не той породы – так даже мемориальной доски не позволят. Владимир Солоухин уехал на вечный покой в свое Олепино, но ведь четыре десятилетия жил и творил он в Москве – неужели же не заслужил той же мемориальной доски на доме, где жил?! Трудно быть русским человеком при жизни, не легче и после смерти.

– Вопрос писателю о книгоиздании. Казалось бы, у нас теперь неимоверное количество названий издающихся книг. Казалось бы, говоря языком китайцев, «расцветают все цветы». Но! Господствует на книжном рынке опять-таки то, что к подлинной культуре отношения не имеет. Та же самая «массовая культура», а точнее, псевдокультура: шелуха, мусор, барахло.