Этичный убийца

Я тут же пожалел о том, что открыл рот, ведь речь шла о жизни и смерти, и передо мной стояла не просто привлекательная женщина с большой грудью. Эта женщина была носителем зла. Или нет?

Она взглянула на меня и улыбнулась:

— Спасибо, что спросил. — Голос ее звучал ласково и немного жалобно. — Большинство людей думают, что обращать внимание на шрам невежливо, поэтому притворяются, будто не видят его. Здесь была моя сестра. Нас с ней разделили. — Она поднесла правую руку к шраму и провела по нему кончиками пальцев. — Она погибла.

— Извини, — сказал я, мучась оттого, как глупо это прозвучало.

Дезире снова ответила мне с ласковой улыбкой:

— Спасибо. Ты очень добрый. Вы с Медфордом оба очень добрые.

— Ну ладно, — сказал я, потирая руки. — Чем мы можем помочь тебе на сей раз?

— Вообще-то, — отвечала она, — я пришла поговорить с Медфордом. Я хочу побольше узнать о том, как он помогает животным.

Так из закадычного друга я в одночасье превратился в третьего лишнего. Я мрачно плюхнулся на заднее сиденье, чувствуя себя никому не нужным, и, забившись в угол, съежился на крошечном пространстве, предназначенном скорее для японских детей, чем для американских подростков и целой библиотеки потрепанных книг в мягкой обложке. Когда я спросил у Мелфорда, куда мы едем, он не слишком внятно ответил на мой вопрос, заявив, что мы просто катаемся. Он якобы хотел немного развлечь меня и спрятать от Доу до тех пор, пока мне не настанет пора отправляться на встречу с Бобби.

С заднего сиденья мне было трудно расслышать все, что они говорили, но я видел, что Дезире очарована Медфордом. Она сидела, не сводя с него глаз и вся сияя, словно он был рок-звездой. Мне это не нравилось. В щемящем, неприятном чувстве, которое зашевелилось в моей груди, я опознал ревность, и это мне тоже не понравилось. Интересно, на кого она была направлена? Возжелал ли я эту сексуальную сиамскую близняшку, или мне было обидно делить с нею Мелфорда?

Я снова почувствовал, что чего-то не понимаю. Почему Мелфорд не попытался разузнать о ней побольше, прежде чем предлагать сесть в свою машину? Похоже, этот супер-ассасин не так тщательно относится к своему делу, как мне показалось на первый взгляд.

Мы ехали по шоссе минут двадцать — двадцать пять, когда Мелфорд вдруг притормозил и остановился возле магазина «Севен-илевен» [«Севен-илевен» (7-Eleven) — популярная сеть продовольственных магазинов, часто работающих круглосуточно и располагающихся на бойких местах], заявив, что ему нужно умыться и что он хочет пить. Когда он ушел, у меня закружилась голова от охватившей меня паники. Мне не хотелось оставаться наедине с Дезире. Единственное, что я о ней знал, — это то, что она работает на Б. Б. Ганна. Я понятия не имел, что она за человек и чего от нас хочет.

Но Дезире, казалось, не испытывала никакой неловкости — она обернулась и заговорщически улыбнулась мне:

— По-моему, он очень сексуальный.

Я принялся беспокойно теребить пустой бокс от кассеты, который нашел на полу.

— Не уверен, что ты в его вкусе. Ты же все-таки женщина.

— А ты думаешь, что он голубой?

— Ну, у меня есть некоторые подозрения. Ладно, не важно. Кто ты все-таки такая?

— А почему ты думаешь, что он гей? Потому что он вегетарианец?

— Конечно нет, — возразил я. — И вообще, мне плевать, гей он или нет. Я просто хотел сказать, что, возможно, ты не в его вкусе. Но давай потом это обсудим. Сперва я хотел бы узнать, почему ты за нами ходишь. Может быть, Мелфорду и все равно, но мне — нет.

— Но это же так несправедливо, — сказала Дезире, — делать о людях выводы, клеймить их, основываясь исключительно на внешних признаках. Я столько времени и сил потратила на то, чтобы постичь свое истинное «я». Я прочла кучу книг про ауры, реинкарнации, гадание по «Книге перемен». А ты что делаешь? Вот так вот, с бухты-барахты, просто берешь и заявляешь, что он голубой.

— Послушай, мне это абсолютно безразлично. Я просто так сказал.

— А ты его самого не спрашивал?

— Не спрашивал, потому что мне это неинтересно! — Я начинал уже срываться на крик. — И о том, какой его любимый цвет, я тоже не спрашивал.

— А отчего ты вообще так переживаешь по этому поводу? — спросила Дезире.

Мелфорд вышел из магазина. В одной руке он держал бутылку с водой, в другой — ключи.

— А Лем думает, что ты голубой, — сказала Дезире, как только он отворил дверь.

Мелфорд уселся за руль и обернулся ко мне; на лице его играла широченная улыбка:

— Очень многие так считают, Лемюэл. И меня это ничуть не беспокоит. Но я все-таки надеюсь, что ты ничего не имеешь против голубых?

— Нет! — выпалил я. — Я вообще говорил о другом. Я хочу знать, кто Дезире такая и почему она всюду ходит за нами.

— А какое отношение это имеет к моей сексуальной ориентации? — озадаченно спросил Мелфорд. — Что-то я не понимаю.

— Я тоже не понимаю! — взвизгнул я.

Мелфорд перевел взгляд на Дезире:

— Лем задал вполне справедливый вопрос: кто ты такая и почему ты всюду следуешь за нами?