Этика футбола. Часть 2. На чужом футбольном поле (СИ)

- Вы, Митрофан Васильевич, здорово придумали. Как констатировать факты, так сами, а придумывать - Алексей.

- Но, действительно, - это уже Весенину, - Безвыходных ситуаций не бывает. Задача остается прежней - найти Кубок Фульды. Один бандит у нас в руках, сейчас по горячим следам с ним Протасов будет беседовать, а он человек местный, знает ситуацию. Да и опыт у него большой. На сегодня, думаю, приключений достаточно, допиваем чай и по домам. Вам, Савва, может быть в больницу зайти, пусть доктор осмотрит?

Извозчик смешно замахал руками, широкие рукава поддевки болтались в разные стороны.

- Нет, совсем не надо! Я этих докторов сызмальства боюсь! Мой доктор за складами привязан, сейчас ее заберу, и она меня сразу вылечит. Своим шершавым языком вылижет и все пройдет. Даром, что ли, говорят: "как языком слизала". Она, Ягодка, всю мою хворь знает. Где какое место - что твой земской врач.

Савва беззубо улыбнулся сквозь пшеничные усы.

12.

На следующий день, днем, становой пристав поливал цветы. При всей спартанской обстановке кабинета, подоконники были заставлены горшками с геранью. Такова слабость Степана Мефодьевича. Времена и люди менялись, но, сколько себя помнил, он всегда разводил герань. Яркие незатейливые цветы круглый год радовали посетителей и хозяина полицейского участка, напоминая, что у каждой вещи есть две стороны. И хотя, при всей грузности Протасова, такая процедура давалась ему нелегко, он с завидным постоянством соблюдал традиции. Подобной жизненной филисофии он научился у работающих в Орехово англичан, - вот уж кто соблюдает вековые обычаи. Конечно, если привычка хорошая, почему бы не перенять у иностранцев.

За происходящим в кабинете с постоянным интересом наблюдали Его Императорское Величество Николай II и каслинская чернильница-собачка. Стороннему наблюдателю могло показаться, что глаза Императора на портрете двигаются вслед за перемещениями пристава от окна к окну. Полуденный хоровод был в самом разгаре.

По коридору раздались шаги и в дверь постучали...

- Войдите, - Протасов развернулся к противоположной стене, где находилась дверь.

В проеме появились Купавин и, вслед за ним, Рябичкин.

- А-а-а!.. Проходите, господа, - от прежней чопорности Протасова не осталось и следа, он двинулся навстречу, с удовольствием протягивая руку для приветствия. - Присаживайтесь. Как прошел допрос?

Новогиреевские детективы только что вернулись из подвальной комнаты, куда поместили Никиту, они хорошо поработали и горели желанием поделиться результатами. Судя по довольному выражению лица Купавина, результаты были неплохие.

- Позвольте закурить? - захлопал по карманам в поисках папирос урядник.

- Конечно, конечно! Пепельница на столе.

Рядом с каслинской чернильницей стояла вполне себе симпатичная пепельница, правда такой художественной ценности она не представляла, но была сделана из черненой меди и выглядела довольно представительно. Митрофан Васильевич достал папиросу из пачки и с наслаждением стал стучать ею по тыльной стороне ладони, растягивая удовольствие и выдерживая паузу.

Рябичкин остался невозмутим, он предоставил возможность коллеге сорвать аплодисменты.

Наконец по комнате поплыл сладкий запах табачного дыма, припадая и обволакивая зеленую лампу на столе и устремляясь вверх к портрету Императора. Николай II проявлял великодушие, ему, как человеку курящему, это совершенно не мешало сохранять достоинство и ожидать результатов допроса преступника. Если бы Купавин знал, что доклад ждет такая высокопоставленная особа, он не только бы не курил, но и не позволил себе сидеть в его присутствии.

- Убийство раскрыто, - наконец сказал он и победоносно посмотрел на пристава. - Сознался голубчик! Правда, понять не могу, почему так быстро. По моему разумению дня три-четыре нам возиться полагалось, ведь не мальчишка - опытный бандит. Алексей же выдвигает какую-то церковную теорию, но я в ней не уверен, хоть в Бога и верую.

- Какую теорию? - Протасов с удивлением поднял брови и посмотрел на Рябичкина.

Алексей, оттолкнувшись от спинки стула, подался немного вперед. Смущенно улыбаясь, он кашлянул и проговорил, почему-то обращаясь к каслинской собачке:

- Это я про старца, которого мы упустили. Понятно, что мистическая сторона нашего существования в вещественном мире окутана туманом, и поверить в такое достаточно трудно, но если мы чего-то не знаем, - это еще не значит, что данного явления нет на самом деле. Правильно?

- Во... видали, Степан Мефодиевич, куда его понесло! - зафыркал Купавин, - Чистый Спиноза, извиняюсь за выражение.

Одна чугунная собачка преданно смотрела на Рябичкина, похоже, она готова была поддержать сомнительную с точки зрения остальных теорию. Его Императорское Величество окончательно скрылся в папиросном дыму и уже не принимал участия в дискуссии.

- Я, все-таки, не очень понимаю, Алексей Яковлевич, - пристав окончательно переключился от садоводства к насущным полицейским проблемам и расположился в кресле. - Будьте любезны, объясните подробней.

Рябичкин заерзал в кресле, устраиваясь поудобней.