Этика Спинозы как метафизика морали

Многие из этих тезисов Делёза имеют под собой определенные основания, но, как нам кажется, он несколько односторонне представляет метафизические предпосылки доктрины Спинозы. Особенно удивляет отрицание им иерархичности порядка универсума и ценностной субординации бытия у Спинозы. Кроме того, французский исследователь настойчиво стремится представить Спинозу как философа модерна, в то время как мысль великого моралиста прочно опирается на фундамент классической традиции. Концепция Делёза об имманентности полемически направлена против идей философского трансцендентализма, который чаще всего связывают с наследием Платона. Конечно, в пользу имманентизма у Спинозы говорит его учение о едином субстанциальном субстрате всего многообразного сущего. В то же время, признавая несомненное наличие в метафизике Спинозы значимых платонических тем, отмеченных духом трансцендентализма, можно было бы вписать оба элемента оппозиции трансцендентное/имманентное в более объемную, хотя и парадоксальную формулу, предложенную в свое время Гуссерлем для обозначения фундаментальных внутренних различий, существующих в едином пространстве сознания, – трансцендентное е имманентном.

Некоторые изложенные выше идеи Делёза получили признание среди французских исследователей наследия Спинозы; в частности, Ф. Алке ссылается на учение о выражении у Делёза, когда отрицает наличие в универсуме Спинозы онтологической иерархии. Характерно, что для подтверждения своего тезиса он настаивает на тождестве субстанции и ее атрибутов, опираясь на т. 19 ч. I «Этики», где говорится, что атрибуты выражают сущность субстанции (Alquie F. Le ratio-nalisme de Spinoza. P.: PUF, 2005. P. 135). Это действительно так, но для нас важнее определить характер отношений между субстанцией и ее модусами

, поскольку атрибуты субстанции, как и сама субстанция, относятся к природе порождающей. Иерархия у Спинозы начинается именно с модусов, принадлежащих к природе порожденной (как мы увидим, она обладает другой природой, нежели субстанция).

Марсиаль Геру обнаруживает наличие двух типов имманентности (l’immanence) в системе Спинозы – это имманентное бытие природы в Боге в силу того, что Бог составляет саму сущность

всех вещей, и имманентное присутствие Бога в вещах, поскольку наряду с этим Он составляет имманентную причину всех вещей («Этика» I 18), и здесь проявляется Его мощь (puissance). Французский комментатор также допускает возможность говорить о пантеизме Спинозы, вернее, об особой форме панентеизма в его системе, поскольку, даже если все сущее для Спинозы и не является Богом

, можно утверждать, что все модусы пребывают в Боге (I 15) (ibid. R 222–223).

Между тем ярким примером платонизма в доктрине Спинозы является фрагмент из «Политического трактата» (II 2), где речь идет об идеальной сущности (essentia idealis) вещей, которая остается той же самой после начала существования вещей, какой она была до

их существования. Убедительные свидетельства платонизма Спинозы приводятся в издании: Ayers М. Spinoza, Platonism and Naturalism // Rationalism, Platonism and God. Ed. by M. Ayers / Proceedings of the British Academy, 149, 2007. P. 53–78.

⁹ Die Philosophischen Schriften von G.W. Leibniz, ed. С. I. Gerhardt. Hildesheim, 1996. Bd. I–VII. Bd. Ill 623. Лейбниц понимает «хорошо обоснованные феномены» как хорошо «согласованные» между собой (consentans), что отличает их от «ярких и длительных» снов. Изменения, происходящие внутри субстанций, представляют собой только выражение их восприятия и стремления. Все другие виды действий являются всего лишь их феноменами.