Этика Спинозы как метафизика морали

С точки зрения Спинозы, человеческий разум в силу частного характера своего бытия обладает только доступной ему долей истины, постигая ее всегда фрагментарно, но никогда не созерцая ее во всей полноте, или в совокупности всех причин, которые порождают тот или иной познаваемый умом объект. Он также не обладает способностью предвидеть все следствия, которые вытекают из какой-либо причины. Взгляд человека на субстанциальную истину всегда мозаичен и опосредован, он способен приближаться к атрибутивной сущности субстанции только асимптотически, путем перехода от одной доступной его восприятию вещи (модуса), рассматриваемой в качестве следствия предшествующей ей причины, к другой, от нее – к третьей и т. д. Как отмечает Спиноза, «идея отдельной вещи, существующей в действительности, имеет своей причиной Бога, не поскольку Он бесконечен, но поскольку рассматривается составляющим другую идею отдельной вещи, существующей в действительности, причина которой (идеи) тоже есть Бог в силу того, что Он составляет третью идею, и т. д. до бесконечности» (II 9). Очевидно, что для отдельного человеческого ума такой процесс познания будет представлять собой движение в дурную бесконечность, поскольку при этом никакой отдельный (единичный) субъект не в состоянии обозреть всю совокупность причин, ведущих к их первичному основанию в самой субстанции, вернее, к соответствующему ее атрибуту. Интеллектуальное созерцание, способное одновременно охватить все многообразие каузальных взаимосвязей в едином целом (единство во множестве), требует бесконечного ума, которым обладает только Бог.

Как ни парадоксально, но именно такого рода каузальная архитектоника универсума, обеспечивающая ему устойчивую структуру и внутреннюю связность всех элементов, заключает в себе опасность диффузии онтологического тождества и суверенности каждого отдельного элемента субстанциального целого. Это следует из того, что подчиненная идее детерминизма мысль всегда будет рассматривать каждый обнаруживаемый ею единичный объект как некую конфигурацию, складывающуюся из более простых компонентов причинно-следственного ряда. Спиноза предлагает видеть в идее

каждой отдельной вещи, существующей в человеческом уме, только частное явление бесконечного божественного ума, который дает начало именно этой отдельной идее. Все эти конечные по своей природе части (модусы) субстанции бесконечно мультиплицируют бесконечную природу Бога посредством ее дробления на конечные формы, из которых она складывается. Таким образом, при всем конструктивном характере идеи причинности, представленной в концепции Спинозы, господствующий в ней детерминизм, будучи проявлением обычного порядка

природы²³, становится носителем принципа отчуждения (индивидуальной обособленности вещей), ведущего к неадекватному, т. е. частному восприятию и познанию отдельным человеческим умом тотальности субстанциального бытия.

Человек, выступающий как конгломерат протяженных и мыслящих индивидуумов, во-первых,

одновременно включается в два порядка – в порядок вещей и в порядок идей, существующие независимо друг от друга (II 7). Во-вторых, в силу универсальности порядка причин и следствий каждая компонента человеческого существа – и духовная, и телесная – всегда будет выступать в двух ипостасях: в качестве следствия предшествующей причины и как причина

какого-то вытекающего из него следствия. Это создает умозрительную возможность редукции субстанциального ядра любого модуса к соответствующим релевантным элементам каузальной системы – к причине, порождающей этот модус, и к следствию, которое из него вытекает, что может привести к распаду его целостного образа и расщеплению его индивидуальности в соответствии со столь разнонаправленными векторами его частного и конечного бытия. Современные исследователи отмечают своеобразную онтологическую уязвимость, или метафизическую ущербность всякого единичного модуса субстанции, в том числе и человеческой индивидуальности, в универсуме Спинозы²⁴.