Этикет & шпионаж

— Ну что ж, причина ничем не хуже других, — сжала губы леди Линетт. — Теперь, девочка, давай обсудим прическу. Я наблюдаю влияние юной леди Царьветр. Это не дело, совсем не дело. Она — случай безнадежный, к тому же, обладая титулом и положением, может позволить себе быть оригинальной. Ты же при всякой возможности должна выглядеть леди. Отныне каждый вечер будешь накручивать волосы на папильотки. Обратись к мисс Лужайкуз, чтобы тебе показала как. Больше не желаю видеть твою косу. Ясно?

Софрония решила, что это и есть настоящее наказание — худшее из всех.

«Только подумайте, учиться накручивать папильотки, да еще под руководством Моник!»

И все же отвесила еще один реверанс в знак согласия:

— Хорошо, миледи.

— Доброго утра, мисс Тряпочертик.

— Доброго утра, миледи.

— О, мисс Тряпочертик, кстати. Вы ведь осознаете, что вам не надо было признаваться в своей маленькой экскурсии? Это ваше слово против слова обвинителя. Зарубите себе на носу на будущее. Всегда и при любых обстоятельствах отрицайте. — И с этим леди Линетт выплыла из комнаты, в пышном утреннем платье лавандового цвета, таком широком, что едва проходило в двери.

— Должно быть, Моник! — заявила Димити. Она вышагивала по спальне, с досады махая руками, словно отмахиваясь от пчелы. Кружевные оборки на рукавах ее персикового платья походили на морских тварей, которые плыли следом. — Интересно, уж не леди ли Линетт ее подруга среди учителей?

Софронию подкупило, как Димити кинулась на ее защиту.

— Конечно это Моник. И я полагаю, покровительницей Моник могла бы быть леди Линетт. В конце концов, она актриса. — Софрония со стоном бросилась на кровать. — Ох, но папильотки!

— Ну, они не так уж плохи.

— Тебе легко говорить, ты же в них не нуждаешься. Почему у меня проклятые прямые волосы? Знаешь, до сих пор мне было все равно. Что это место со мной делает? Что на меня нашло? Я становлюсь какой — то пустышкой.

У Димити не нашлось ответа.

— Мне жаль, что ты пропустишь театральное представление.

— В Суиффл — он — Экс? Могло быть хуже.

— Это и есть худшее. Там будут все мальчики.

Софрония хлопнулась на спину. Она не могла решить: то ли расстраиваться, что ее оставляют, то ли за это благодарить.

— Ну и хорошо. Не думаю, что я уже готова встретиться с мальчиками. Мое искусство хлопать ресницами еще не на должном уровне.

— О, так для того и нужны бансовцы! Чтобы упражняться. Я подслушала, как Моник об этом говорила Приши. Некоторые девочки даже ведут счет. Они пользуются тем, что мы учили, чтобы влюбить в себя как можно больше мальчиков. Им не позволяют, разумеется, поощрять настоящие признания. Если кто — то из институток приобретает настоящего кавалера, то лучше ему быть по крайней мере баронетом.

— Разве в Бансоне не воспитывают злых гениев?

— Да, по большей части.

— Ну и разве это мудро? Заработать неприятностей с растущими злыми гениями, волей — неволей влюбленными в тебя? Что, если они почувствуют себя отвергнутыми?

— Ах, однако, по ходу дела подумай о милых подарках, что они могут тебе преподнести. Моник хвасталась, что один из мальчиков сделал ей шпильки для волос из серебра и дерева, как оружие против сверхсуществ. С аметистовой инкрустацией. А другой собрал бомбочку — курочку в корзине.

— Боже, а это еще зачем?

— А кто бы не захотел бомбочку — курочку в корзине? — надула губы Димити.

Открылась дверь, и просунулась голова Шиак.

— Вы что, весь день собираетесь валяться? Пора на завтрак, и ходят слухи, что за ячменными лепешками сделают какое — то важное объявление.

— Мы направляемся в Суиффл — он — Экс. Там будет представление. И нам позволят присутствовать вместе с бансовцами, — сообщила Софрония.

— Батюшки, ты уже в курсе?

Шиак выгнула бровь и повернулась прочь. Сегодня на ней было платье в клетку, как у экономки.

Димити наклонилась к Софрониии и пробормотала сквозь зубы:

— Клетка! Ты можешь поверить?

Они пошли вслед за Шиак туда, где стояли в ожидании дебютантки.

Димити, сверкая глазами, объявила:

— Софрония говорит, мы направляемся в Суиффл — он — Экс смотреть представление с бансовцами.

Тут все возбуждено начали чирикать:

— Правда? А какая пьеса?

Впервые на памяти Софронии с надеждой оживилась Агата. Агату, которая была до ужаса стеснительной, казалось, до сих пор ничего так не приводило в восторг.

— Бансонцы? Ты имеешь в виду, мальчики? — алчно вытянулось лицо Приши.

Софрония подумала, что та стала похожа на заполошную куропатку.

— Знаешь, Приши, — сделала выговор Димити, — не очень удачно выбирать первого мужа в школе злых гениев. Их весьма трудно убить.

— Откуда тебе известно о представлении? — потребовала ответа от Софронии Моник.

— А что, Моник, удивляешься, что я узнала первой? — съязвила Софрония, усвоившая недавний урок — не раскрывать сведения без необходимости.