Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе

Можно предполагать, что соотношение этнического и потестарно-политического факторов в общественной эволюции отнюдь не было постоянным на разных стадиях последней. Постоянным оставалось лишь то, что, как в свое время отметил Ю.В. Бромлей, «в объективной реальности этнос не существует вне социальных институтов, выступающих в роли его структурообразующей формы. Притом эту роль могут выполнять самые различные социальные общности: от семьи до государства»[333]. Но вполне очевидно, что упоминаемые здесь социальные общности разных исторических (стадиальных) уровней никак не равноценны ни по интенсивности их воздействия на этнические процессы, ни по масштабу такого воздействия, количественному и территориальному. Ведь по мере развития человеческого общества возникали и укреплялись новые типы общественных структур, постепенно становившиеся определяющими в этом развитии. И самое изменение типа этнической общности обусловливалось как раз такой сменой общественных структур. Этим же определялись и изменения в диалектике этнического и потестарно-политического в том или ином конкретном социальном организме, точнее — в той или иной этнической общности, понимаемой как этносоциальный организм — ЭСО. Здесь нелишне будет напомнить, что в зарубежной антропологической и этнологической литературе нет прямого аналога нашему понятию ЭСО. Ближе всего к нему, пожалуй, предложенное Ж. Макэ понятие «глобального общества» (société globale), которое французский исследователь определяет, как сгусток социальных связей, отделенный от других таких сгустков зонами редких взаимодействий

[334].

Большинство исследователей рассматривает наличие собственной структуры организованной власти, как необходимый и обязательный признак этнической общности как общественного явления. Такова, например, точка зрения С.А. Токарева[335]

; практически потестарно-политическую структуру имеет в виду и В.И. Козлов, когда выдвигает в качестве одного из основных признаков этнической общности «определенную форму социально-территориальной организации»[336]. Аналогичного мнения держатся, как правило, и зарубежные исследователи

[337]. При этом, правда, следует иметь в виду два дополнительных обстоятельства. Во-первых, западные ученые обычно не разграничивают такую власть в обществах доклассового и классового уровней, определяя ее в обоих случаях как политическую. Во-вторых, в советской литературе тезис этот формулировался именно в отношении политической, т. е. государственной надстройки характерной уже для классового общества. Но в таком обществе этнические различия оказываются второстепенными по сравнению с классовыми. И ход этнических процессов, и их результаты, т. е. тот или иной тип этнической общности, определяются здесь прежде всего классовым фактором, но не наличием или отсутствием собственной государственности (хотя было бы совершенно неправильно пытаться отрицать воздействие последнего обстоятельства и на данном этапе развития).

В то же время на предшествующих стадиях общественного развития — в обществе доклассовом, и даже в раннеклассовом, роль потестарной или раннеполитической надстройки в этнических процессах была относительно более важна, чем позднее поскольку потестарно-политические структуры такого общества служили как этноконсолидационными, так и этнодифференцирующими факторами первостепенной важности.

Можно говорить о разных линиях или разных уровнях связи, существующих между этносом в узком смысле, т. е. «этникосом», по определению Ю.В. Бромлея[338], и потестарно-политической структурой общества. Прежде всего, этническое и потестарно-политическое развитие связаны общей материальной основой функционирования общества, как самовоспроизводящейся системы, — общественным производством. В конечном счете именно оно определяет уровни и этнического, и потестарно-политического развития. Но производство немыслимо вне определенных форм организации, вне социальных институтов. Именно поэтому этникос превращают в этносоциальный организм как раз такие институты, и этим объясняется выполнение ими роли структурообразующих форм этноса, как определенной формы исторической общности людей.