Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время

При приглашении на службу очень важны были весомые рекомендации в пользу «иноземного» кандидата, например, от князей. Так в 1564 г. герцог Саксонский посоветовал Альбрехту V Баварскому взять в советники мейсенского дворянина Теофила Комерштадта / Theophilus von Kommerstadt, получившего образование в Болонье. В рекомендательном письме герцог подчеркивал важнейшее по тем временам достоинство юриста: Комерштадт некоторое время проработал в Шпейере, и в Суде имперской палаты набрался опыта по части процессуального права.¹⁰

В результате Теофил Комерштадт получил место и прослужил 15 лет в Мюнхене членом сначала Придворного, а затем Финансового совета баварского герцога.

Авторитетны были рекомендации университетских профессоров права и юристов с именем. Чрезвычайно удачной оказалась рекомендация баварского канцлера Р. Фреймана (R. Freyman), который на запрос герцога Вюртембергского Кристофа представил ему в 1555 г. юридического советника при баварском дворе, доктора обоих прав Георга Гаднера / Georg Gadner (1522–1605). Урожденный баварец, Гаднер в 1555 г. навсегда переселяется в Вюртемберг, где на ведущих должностях служит вюртембергским государям еще почти полвека. Интересно, что на решение круто повернуть жизнь, оставив родные места и удачно развивавшуюся карьеру, в данном случае повлияло вероисповедание. Для Гаднера была чрезвычайно важна возможность открыто исповедовать свою евангелическую веру в лютеранском Вюртемберге. Между тем как становившаяся все более строгой религиозная политика католических герцогов Баварии не оставляла этому места на родине.¹¹

Вероисповедание становится во второй половине 16 в. одним из факторов, обусловивших пространственную мобильность специалистов – управленцев. Принцип Аугсбургского религиозного мира «cuius regio eius religio» с особой прочностью утвердился именно в сфере государственного управления, заставляя служащих менять место работы с учетом также и собственного вероисповедания.

С другой стороны необходимость соблюдать принцип конфессиональной однородности существенно ограничивала и возможности территориальных администраций в поисках квалифицированных специалистов за границей. Так источником «иностранных» советников для католических баварских герцогов стали почти исключительно габсбургские дворы, а герцоги Вюртембергские или курфюрсты Пфальцские укрепляли свои институты управления в основном советниками, происходившими из принявших Реформацию верхненемецких и швейцарских городов. Баварцам было особенно трудно конкурировать с Габсбургами из-за неравных финансовых возможностей в оплате специалистов. Например, баварский советник и агент при венском дворе, сообщая в 1598 г. герцогу Вильгельму V в Мюнхен о безуспешности своих поисков, отмечал, что того, кто успешен на венской службе, переманить невозможно, а те, положение которых в габсбургских структурах управления непрочно, не обладают требуемой квалификацией («wer wohl stehe, der rühre sich nicht, wer ubel steet, der taugt nit»).¹²

«Иностранные» служащие государя, по его заданию искавшие квалифицированных советников за пределами страны, нередко находили их на своей оставленной родине, где у них сохранялись старые связи в административной и академической среде. Таким образом в сферах управления курфюршества Бранденбургского, например, в 16 в. сформировалась целая группа чиновников – «иноземцев» из Саксонии, ближайшем к Бранденбургу княжестве со старым университетом в Лейпциге (осн. в 1409 г.). Известно, что при посредстве самого влиятельного советника курфюрста Иоахима II, саксонца Евстафия фон Шлибена / Eustachius von Schlieben (годы службы 1535–1568) ко двору в Кёльне на Шпрее в 1551 г. был приглашен юрист Ламперт Дистельмейер / Lampert Distelmeyer (1522–1588), знакомый Шлибену по службе в Дрезденской канцелярии в прежние годы.¹³ Дистельмейер стал со временем самой значительной фигурой в институтах управления Бранденбурга во второй половине 16 в., куда он в свою очередь привлек еще целый ряд служащих саксонского происхождения.

В выборе «иностранных» советников немалую роль подчас играли и личные склонности и увлечения государей. Так страсть баварского герцога Альбрехта V к собиранию древних рукописей и произведений искусства способствовала его сближению с Гансом Якобом Фуггером, представителем знаменитой семьи аугсбургских банкиров (1516–1575). Фуггер учился в итальянских и французских университетах и обладал широкими культурными интересами. Он много ездил по Европе и имел немалые связи при различных европейских дворах. Уже 1550-е гг. Фуггер стал агентом баварского герцога по приобретению в Италии античных древностей, в 1560-е годы вел итальянскую корреспонденцию герцога, участвовал в посольствах баварского двора, а позже возглавил Финансовый совет герцогства.¹⁴

3. Сферы возникновения конфликтов между «иностранными» советниками и представителями местных властных элит