Это Америка

— Ваша честь, возражение! Мы не разбираем рабочие установки истца.

Судья отклонил возражение. Дело клонилось к тому, что обвинения Джона были ложными. Его адвокат попросил судью сделать перерыв для переговоров втроем. Всем пришлось ждать довольно долго, все устали, Френкель нервничал:

— Суд затягивается, а мне завтра лететь на конгресс в Японию. Я не могу отменить поездку.

Появились оба адвоката, и Розенцвейг отозвал Френкеля с Лилей в сторону:

— Адвокат обвинителя предлагает прекратить суд, если мы согласимся заплатить Джону небольшую компенсацию.

— Что значит «небольшую»?

— Он просит триста тысяч. Но я считаю, что мы выиграем дело без этого.

Френкель пожал плечами, Лиля возмутилась. Розенцвейг опять ушел и вернулся:

— Мне удалось скосить половину — адвокат согласен на компенсацию в сто сорок тысяч.

Лиля подумала: с десяти миллионов этот сутяга спустился до ста сорока тысяч — почти в сто раз меньше. Розенцвейг продолжал:

— Если вы согласны, судья немедленно прекратит суд. Если нет, суд продолжится завтра. Но я считаю, что завтра мы выиграем дело.

— Почему он должен получить что-то, если мы можем выиграть? — возмутилась Лиля.

Френкель опять недовольно пожал плечами и сказал ей:

— Завтра мне надо улетать. Я согласен на компенсацию. Но твоя страховка не пострадает — это мой пациент, мое решение, и деньги пойдут с моей страховки.

Лиля была ошеломлена: столько волнений, потерянного времени, маячивший выигрыш — и все так бесславно закончилось.

* * *

Дома она рассказала обо всем Алеше.

— Представляешь, какое безобразие — этот лгун, сутяга, получит сто тысяч ни за что!

— Его адвокат знал, что делал, — усмехнулся Алеша. — Юристы фактически манипулируют врачами, пользуясь некомпетентностью присяжных. В Америке профессия юриста — самая популярная и выгодная: практикующих юристов вдвое больше, чем докторов.

Но Лиля все не могла успокоиться:

— Пусть их много и пусть они богатые, но я не понимаю, почему больные слушают их вопреки своей совести? В старые времена в России была присказка: «Врач любит своего больного больше, чем больной любит своего врача». Но здесь это совсем не звучит.

* * *

Вскоре Алешу самого вызвали в суд — быть присяжным в уголовном суде. Все граждане Америки должны раз в несколько лет выполнять Jury duty — обязанность быть присяжными, отказываться нельзя.

В большом зале собралось около трехсот людей разных возрастов, положений и рас. Это так называемый pool

— для отбора в разные суды. Многие пришли с лэптопами и, пока их не вызвали, работали тут же. Было и несколько человек с мобильными телефонами. У Алеши ни того, ни другого не было, он просто присматривался к людям, следил за тем, что и как происходит, — возможно, придется когда-нибудь описать. Время от времени выкликали фамилии, и люди шли на предварительное собеседование с адвокатом защиты. При этом присутствовал и сам подсудимый. Адвокат защиты излагал суть обвинения и характеризовал его, а потом опрашивал кандидатов, нет ли у них возражений против участия в этом суде.

Перед группой Алеши сидел молодой чернокожий парень лет двадцати с небольшим и затравленно смотрел на пришедших. Рядом с ним сидел полицейский.

Адвокат, молодой еврей с кипой на голове, говорил:

— Перед вами молодой человек, который обвиняется в краже. Он работает гардеробщиком в бурлеске. К этому надо добавить, что у него есть и другая работа, — он мужчина — проститутка. И он якобы украл у своего клиента кошелек с кредитной карточкой и тысячью долларами. Его арестовали за попытку снять деньги с кредитки. Есть ли у кого-то из вас предвзятое мнение против него?

Один за другим кандидаты отвечали «нет» или «да». Если произносилось «да», людей освобождали от обязанности. Дошла очередь до Алеши, и он сказал:

— У меня есть предубеждение против обвиняемого.

— Почему?

— Я не люблю воров и мужчин — проституток.

— Почему?

Неужели это надо объяснять?.. Алеша просто сказал:

— Я вырос и воспитан в другой культуре.

Его отпустили, но на другой день снова вызвали. На этот раз перед ними сидела очень пожилая женщина, говорила она только по — испански, и с ней была переводчица. Адвокат объяснил:

— Эта женщина — эмигрантка из Доминиканской республики, живет на средства для бедных. Она подала в суд на город Нью — Йорк за то, что два года назад упала на переходе улицы и получила травму — ушиб и растяжение мышц.

Переводчица переводила, и женщина довольно кивала головой.

Адвокат продолжал:

— По словам истицы, на переходе была заледеневшая лужа и она поскользнулась. К этому надо добавить, что она уже раньше судилась с городом за то, что оступилась в углублении на тротуаре и тоже получила травму. Тогда она выиграла две тысячи долларов. Итак, если у кого-то есть предвзятое мнение против истицы, прошу высказаться.

Алеше было и смешно, и досадно: эта старая баба просто хотела обобрать город, а по сути обирала тех, кто платил городу налоги. Но на этот раз он решил не отказываться, его разбирало любопытство — как будет проходить суд?

Когда на следующий день присяжные собрались в зале суда, им объявили: