Это грязное дело шантаж

— Кто его знает, мистер Харди. Может быть, его забрала полиция… вы же знаете легавых.

— Знаешь, что я думаю по этому поводу? После моего отъезда, ты зашел к ней в кабину, зверски расправился с ней и прикарманил деньги. Террелл не преминет проверить эту версию.

— Возможно, — нахально улыбнулся Хенеки, — он и создаст мне некоторые неудобства, но вам это обойдется дороже. Я готов рискнуть, а вы?

Подумав немного, Харди спросил:

— О’кей, хорек вонючий, сколько ты хочешь?

Хенеки вытащил затекшую руку из кармана.

— Понимаете, мистер Харди, у меня тоже неприятности, — вкрадчиво сказал он. — Конкуренты выдавливают меня отсюда, и я решил смыться, затеряться…

— Сколько? — рявкнул Харди.

— Пять кусков, и я возвращаю вам конверт и исчезаю навсегда.

Харди вытащил сигарету из нагрудного кармана ж щелкнул зажигалкой.

— Заметано, — согласился он. — Забери этот чертов конверт из банка и жди меня завтра утром с деньгами.

— Только завтра я жду вас одного, мистер Харди, — мягко сказал Хенеки. — Увидимся здесь же в офисе. Если же за это время несчастье все ж случится со мной, то служащие банка знают, что делать.

— Я это уже слышал. Я знаю, когда проиграл и надо платить. Свое ты получишь и сделай так, чтобы после этого мы тебя долго искали. Если попадешься на глаза Джако или Мо, пеняй на себя.

Облегченно переведя дыхание, Хенеки вытащил пистолет из кармана и демонстративно положил его на стол.

— Прими к сведению, что я тоже за себя не отвечаю, если эти ублюдки попытаются напасть на меня.

Харди бросил на него неопределенный взгляд и встал.

— Итак, завтра, где-то около одиннадцати, и не вздумай подоить меня еще раз. Пять кусков или лезвие между ребер.

— О, вы зря беспокоитесь. Эти деньги не откупные, а отходные. Больше вы меня никогда не увидите.

Впервые после прихода Харди он почувствовал некоторое облегчение.

Харди вышел из душной кабинки, пересек под лившиеся из динамиков дикие звуки освещенную автомобильную стоянку и залез в машину. Хенеки следил за ним из окна, не выпуская пистолета из рук.

Харди проехал немного вперед, к тому месту, где в кустах затаились Джако и Мо. Выйдя из машины, он присел к «влюбленной парочке» на траву.

— Надо его потрясти, — буднично сказал он, щелчком отбросив сигарету, которая рассыпалась в ночи сотней ярких искр. — У него есть на меня компрометирующий материал, грозящий мне червонцем. Заставьте этого павлина запеть, как петух на заре. Он тут пытался меня убедить, что эта компра у него в банке. Врет, как сивый мерин. Объясните ему, что это нехорошо, и надо говорить правду. Отыщите конверт и принесите его мне. С меня тысяча хрустиков.

Мо потянулся и счастливо заулыбался так, что в темноте сверкнули только его ослепительно белые зубы.

— Славно! А то мы уже застоялись. Как редко ты балуешь нас, шеф, такими развлечениями.

Харди посмотрел в сторону Джако, сидевшего на траве бесформенной грудой жира.

— Не волнуйся, уж у нас-то он запоет, — пообещал он. — А что делать с тем, что от него останется? Размазать по стенкам?

— На ваше усмотрение, ребята. Но было бы лучше, чтобы это была его лебединая песня.

— Дело в том, шеф, что Мо уже давно просит у меня новую машину. Ума не приложу, где взять деньги… Вот если бы вы могли удвоить наш гонорар…

— Два куска, — перебил его Харди. — Будьте осторожны! У этого хорька в кармане пушка.

Мо хрустнул пальцами и легко поднялся на ноги под восхищенным взглядом Джако. Он протянул ему коричневую руку с изящной узкой кистью и помог встать, даже не шелохнувшись под тяжестью этой многопудовой туши.

— Лучше выждать, пока угомонятся псе эти танцоры, — сказал Харди. — Тем временем разведайте, где спит этот козел. Жду вас здесь. Не забудьте про пушку. Да, чуть не забыл. У него там где-то должны быть мои пять тысяч, которые подонок спер у Сью Парнелл. Захватите их тоже.

Было уже около часа ночи, когда Хенеки, наконец, выключил свою неоновую вывеску. Свет в большинстве кабинок был потушен. Закрыв контору, он шагнул в жаркую обволакивающую темноту. Он был уверен, что нагнал страха на Харди, но все же осторожно прислушивался к каждому шороху и не снимал руки с рукоятки пистолета. На порогах некоторых кабинок еще сидели люди, докуривая последние предсонные сигареты. Это вселяло некоторую уверенность.