Это критика

        Сегодня, в отсутствие фигур такого масштаба, питерская традиция сохраняется не столько в текстах, сколько в жестах, в обаятельных мелочах, в неброском, недемонстративном аристократическом противостоянии сиюминутности любой моды. Если Арьев пишет о сборнике прозы Татьяны и Натальи Толстых, то можно быть уверенным: о первой в рецензии не окажется ни слова - петербуржцы телезвездами не интересуются. Все будет посвящено той, другой, печатающей рассказы, не вызывающие «заметного резонанса в критике». Если Арьев публикует довлатовские письма, то в них будут сделаны купюры, касающиеся «излишне острых характеристик знакомых» - решение филологически не бесспорное, но этически маркированное.

        Как некогда заметил Кирилл Кобрин, язык не поворачивается назвать Арьева литературным критиком «в современном смысле этого слова»: «литпроцесс он не «отслеживает», мест не распределяет, иерархий не создает. Он скорее эссеист». Числиться эссеистом сегодня дело рискованное и репутационно невыгодное. Само слово «эссе» прочно ассоциируется с авторским произволом, с необязательностью, с интеллектуальным жульничеством. Арьев - один из немногих, кто использует возможности жанра по прямому назначению, для снятия условности языка - критического, литературоведческого - при сохранении филологического уровня.

Дмитрий БАВИЛЬСКИЙ

2 октября 2003 г.

        Михаил Эдельштейн:

Дмитрий Владимирович, вы много лет сотрудничали в РЖ, но последние месяцы вас в "Круге чтения" нет. Что случилось с "Катахрезой"?

        Дмитрий Бавильский: "Катахреза" продолжается, проект не закончен, просто ушла регулярность. Я думаю, время от времени она будет возобновляться, по мере появления поводов. Дело в том, что для этой рубрики мной изначально был выбран формат, предполагающий довольно значительный объем и концептуальную насыщенность. А текущий культурный и литературный контексты разрежены, поводы возникают нечасто.

        М.Э.: Неужели так мало поводов? А как же курицынское заявление, что Бавильский - второй человек после Немзера, который читает все выходящие тексты?

        Д.Б.: Именно поэтому я имею право так говорить.

        М.Э.: А вы действительно практически все выходящее читаете?

        Д.Б.: Я стараюсь читать почти все, что выходит. Это вопрос профессиональной честности. Либо ты берешь свою делянку и вскапываешь ее, либо говоришь о процессе в целом, но тогда ты должен представлять его как можно полнее.

        Хотя сейчас я стал значительно меньше читать толстые журналы. Когда я жил в Челябинске, то выписывал все "толстяки" и читал каждый номер практически от корки до корки. Сейчас жалко тратить энергию и время на журналы, в которые сколько ни закидывай невод - все равно он не принесет ничего интересного. Если критик хочет написать ругательный текст, то самый прямой путь - открыть последний номер любого журнала, найти там что-нибудь подходящее и разругать.