Это критика

Меня интересует, в первую очередь, степень воздействия литературы на жизнь. Литература, которая никак не влияет на мир, пуста. А влиять на мир нельзя, если нет широкого, заинтересованного читателя. Поэтому та потеря читателя, о которой мы говорили, - это главная культурная катастрофа наших дней. Нужно писать, как Маринина, и одновременно - как Лев Толстой, - доступно и глубоко. Не умеете? Что же делать. Значит, маленькие писатели.

РЖ:

Вы много лет печатались в толстых журналах, а сейчас работаете в "Литературной газете". В чем для вас разница между журнальной и газетной критикой?

П.Б.: Газетная критика сейчас - это не столько критика, сколько журналистика. Настоящая, серьезная критика может существовать только в журналах. Но журналы страшно потеряли свое влияние, и журнальная критика сегодня практически не востребована. Газеты, конечно, больше читают, у них элементарно выше тиражи. Но, повторяю: газетная критика - критика неполноценная, суррогат. Есть и исключения, скажем, Андрею Немзеру часто удается серьезное критическое высказывание в газетном формате, взять хотя бы его относительно недавнюю рецензию на роман Дмитрия Быкова "Орфография". С выводами этой рецензии я скорее не согласен, но, тем не менее, это блистательный образец того, как в газете, при минимуме площади, можно серьезно, с филологической основательностью, разобрать роман.

Широкоформатная журнальная критика сегодня нужна, пожалуй, только писателям, которые хотят, чтобы о них писали большие статьи с подробным разбором их произведений. Они не хотят понять, что серьезная современная литература по большей части неинтересна никому, кроме самого писателя и его ближайших друзей. А критик изначально ориентирован на более широкую аудиторию.

РЖ: А с чем связана скандальная репутация сегодняшней "Литературки"?

П.Б.: Пришел новый главный редактор, проводящий новую редакционную политику, суть которой в том, чтобы печатать представителей всех враждующих литературных группировок. С этим посылом я абсолютно согласен, а насколько это возможно - вопрос другой. Сейчас литературная жизнь такова, что когда начинаешь печатать и тех, и этих, ни те, ни другие не довольны. Раскол в литературе заизвестковался, образовались два лагеря, которым очень удобно существовать отдельно друг от друга, и им не нужно никакое сближение. Особенно это касается "демократов", которые все сидят в своем углу и повторяют: "Там, где печатается Владимир Бондаренко, ноги моей не будет". Хотя посмотрите на молодых журналистов, Дмитрия Ольшанского или Льва Пирогова, - они же смеются над этой замшелостью.

Вот эту безнадежную миссию объединения литературного поля "Литературка" и пытается взять на себя.

P.S.

Критиковать Басинского легко. Слишком легко. До того легко, что даже неинтересно. Ну кто еще умеет так виртуозно подставляться? Кто может позволить себе с серьезным видом восклицать "Культура в опасности!" или, дразня коллег словцом, напоминающим скорее медицинский диагноз, чем критический инструмент, из статьи в статью требовать от литературы "сердечности"?

Критиковать Басинского невозможно. Как можно критиковать человека, который ничего ни от кого не скрывает? Другого ловишь на проговорках, подзуживаешь, чтобы он ляпнул что-нибудь этакое, пытаешься читать между строк... А Басинский говорит все прямым текстом: "Литература может приносить жизни пользу или вред", "Необходима цензура", "При советской власти быстро разобрались бы с информационным поводом".