Это месть, сладкая

Я, конечно, сделала вид, что не слышу. Ну ее! Реально надоела за день.

Обычно я уходила последней: закрывала редакцию на ключ, сдавала его охране. А сейчас подумала: отобрали у меня руководство – значит, и с дверью сами разбирайтесь. Там с зимы уже замок заедает, но при некоторой настойчивости запереть вполне реально.

Добравшись домой, первым делом, я нажарила котлет, отварила макароны. Поужинав, дописала заметку и достала расшифровку интервью Севы. Но заняться ей не успела – в дверь позвонили. Это Аня уже привезла Ксюшу.

– Ой, извини, что я так рано, – пробормотала она, втаскивая следом за дочерью две огромных сумки. – Просто Ксюше надо в половине девятого уже ложиться. Я ее, кстати, уже покормила, осталось только выкупать. Ты ей просто ванну набери, она сама помоется, поплюхается немного.

– Хорошо. А что в сумках?

– Вот тут одежда, – Аня кивнула на сумку в синюю полоску. – А в другой – игрушки, карандаши, раскраски. Ну, чтобы ребенок себя занял.

– А зачем так много одежды? – удивилась я. – Ты же только на три дня уезжаешь.

– Как бы этого вообще хватило, – хмыкнула Аня и куда-то убежала. Вернулась минут через пять с еще одной сумкой. – Вот тут продукты, – сказала она. – Мясо, молоко. Огурчики соленые.

– Зачем?

– Есть будете, – ответила Аня. – Ясно же зачем.

– Не надо мне продукты. У меня все есть.

– Так, не спорь, – отрезала она. – Ты меня и так, считай, выручаешь. Не хочу, чтобы ты дополнительно тратилась. Кстати, если Ксюха что-то сломает, сразу пиши: я тебе денег скину на ремонт. – После этих слов она сгребла нас с Ксюшей в охапку и, подозрительно шмыгнула носом. – Ну все, девочки. Побежала я.

– Ага, давай. Счастливого пути! – сказала я. – Привози нам какие-нибудь сувениры: корягу там или камешки красивые.

Аня вроде хотела что-то ответить, но потом передумала, махнула рукой и быстро-быстро убежала вниз по лестнице. Я заперла дверь и повернулась к Ксюше.

– Значит, есть ты не хочешь?

– Может, и хочу, – ответила она. – Смотря, что у вас есть.

– Котлеты.

– Котлеты хочу, – сказала Ксюша.

Я отвела ее на кухню, усадив за стол, положила ей пару котлет. Ксюша набросилась на них так, будто целый день до этого не ела.

– Может, тебе еще и макарошек положить? – предложила я.

Она замотала головой. Вздохнув, я стала разбирать сумку с продуктами, перекладывать их в холодильник. Анька, конечно, накупила еды на целый взвод. Так-так, а она точно на три дня всего уехала? Может, я чего не знаю?

Ты-дыщ! Неожиданный звук заставил меня подпрыгнуть до потолка. Я захлопнула холодильник и повернулась к Ксюше. Она смотрела на меня вытаращенными глазами. Рядом с ней на полу валялась расколотая тарелка.

– Что случилось? – спросила я.

– Не знаю. – Лицо Ксюши побледнело. – Извините. Простите. Я не специально, оно само.

– Да ничего страшного, – ответила я, быстро подбирая осколки. – Ты иди пока в комнату, поиграй. А я тут приберусь и тоже приду.

Ксюша кивнула и помчалась прочь из кухни. А через минуту раздался еще один тыдыщ. У меня чуть сердце из груди не выскочило. Отшвырнув тряпку, которой я в тот момент вытирала стол, я со всех ног бросилась в комнату.

Ксюша с осоловелым видом стояла у шкафа. На лбу у нее виднелась свежая ссадина.

– Что случилось? – опять спросила я.

– Ничего, – пискнула Ксюша. – У меня все нормально.

– А что это был за грохот?

Она пожала плечами.

– Наверное, у соседей что-то упало.

Я нашла аптечку, достала перекись, ватные диски.

– Что это вы делаете? – занервничала Ксюша. – Зачем?

– У тебя царапина, надо обработать.

– Не надо. Я просто мылом помою и все. – Ксюша стала пятиться от меня, то и дело натыкаясь на мебель.

– Ксюша, меня твоя мама убьет, если у тебя там что-нибудь загноится.

– Не загноится.

Ксюша ткнулась боком в письменный стол, скривилась.

Господи, на что я подписалась? Я убрала перекись обратно, вздохнув, присела на диван. Ксюша немного успокоилась, стала глядеть в окно.

– Давай я тебе уже ванну налью, – предложила я. – Ты искупаешься, а заодно ссадину свою промоешь.

Она кивнула. Но я не рискнула оставить ее без дела, усадив Ксюшу за стол, нашла в Аниной сумке раскраску и карандаши.

– Вот, занимайся.

Ксюша повеселела, с энтузиазмом стала красить какого-то единорога, аж язык от удовольствия высунула. Я же побежала в ванную. Наскоро вымыла там все, пустила воду. На несколько секунд замерла, наблюдая, как ванна постепенно наполняется.

– У вас телефон звонил! – рявкнула позади меня Ксюша. – Но перестал. А я все равно вам его принесла. Вдруг это важное? Мама всегда просит, чтобы я ей телефон приносила.

Ксюша подскочила к ванне, протянула мне телефон, но он вдруг выскользнул из ее маленькой ручки и полетел в ванну. К счастью, я его поймала – уже у самой воды.

– Ой, – как обычно сказала Ксюша.

Я взглянула на нее и немного испугалась.

– Ксюша, почему у тебя губы зеленые?

Она привстала на цыпочки, с интересом заглянула в зеркало, висящее над раковиной.

– Это я карандаш слюнявила, – с гордостью сообщила она. – Чтобы лучше писал.

– Понятно.

Я почувствовала, что уже немножко устала. Я и не представляла, что с Ксюшей будет так сложно.