Это! Моя! Земля! (часть 1)

М-да, нужно как-то выкручиваться. Прав был Реваз, она — девушка, ей в подобной ситуации слабость проявить — простительно. А вот он — мужчина, причем, за эту девушку несущий ответственность. Ему раскисать нельзя ни в коем случае. Попытавшись изобразить на лице уверенность, которой он на самом деле совсем не ощущал, Юра технично, словно тренировочный меч-боккен, крутанул в руке монтировку.

— А это на что? Чем я хуже этого?.. Как его? Моргана Фримана!

— Гордона, — внезапно улыбнулась Света. — Морган — это актер такой, пожилой и черный. А который с монтировкой — это Гордон. У меня братишка в эту игру играл — все уши прожужжал.

— Ну, раз так, тебе виднее, — покладисто согласился Юра. — В любом случае, чем я хуже этого бородатого очкарика?

Света только плечами пожала. Мол, почем я знаю, ничем, наверное.

— И я о том же, — все тем же бодрым голосом подытожил Пак. — Вот только выбираться нам отсюда нужно, все-таки, поскорее. А то если эта стая из "травмы" выберется — тяжко мне придется. В "Полянке" лучше — она на отшибе, да и забор, опять же. И вокруг всего поселка, и вокруг дома. Так что, давай, времени терять не будем. Я, конечно, крутой, как вареное яйцо, но не стоит судьбу дро… испытывать.

Судьба, которую Юра так не желал… испытывать, наконец-то решила ненадолго повернуться в корейцу и его спутнице лицом. Со стороны горбольницы грохотало уже как при вполне серьезном боестолкновении, но из травмпункта пока никто не выбрался. У Юры даже мелькнула мысль подъехать, подпереть двери чем-нибудь, да предостерегающую надпись на них нацарапать. Но — смалодушничал. Оружия нормального нет, а монтировка… Одно дело Свету успокаивать, совсем другое — на самом деле с этой гнутой железкой на мертвеца в атаку идти. Нет, пускай с этим менты разбираются! Вон, у больницы они воюют? Значит, и сюда доберутся. Они же в курсе, куда пассажиров покусанных из того автобуса отправили? "Буханка" тоже капризничать не стала, завелась с полуоборота и бодро покатила по непривычно пустым улицам Ивантеевки в сторону "Полянки".

Первым, что Юра сделал после того, как закрыл за Светой входную дверь своего коттеджа — это бегом рванул сначала в гараж, где залил бензином первый попавшийся под руку тазик и буквально утопил в нем оба пистолета. С "окурком" было сложнее — не влез, даже со сложенным прикладом, пришлось импровизировать — вложил один в другой сразу шесть больших мусорных пакетов из толстого черного полиэтилена, в них уложил АКСУ, и, щедрой рукой плеснув туда все того же бензина, оставил откисать. Потом, так же бегом — в спальню. Там достал из оружейного шкафа и зарядил "Моссберг" и тут же набил оба свои патронташа, которые крест-накрест нацепил на себя. Получившийся гибрид Панчо Вильи и революционного матроса Железняка со стороны, наверняка, выглядел весьма комично, но Юре было плевать, как он выглядит. Главное — как себя при этом чувствует. Тяжелый помповый дробовик, в подствольный магазин которого он натолкал через один пулевые и картечные патроны, придал Паку уверенности. "Помпа" двенадцатого калибра — это вам не монтировка и не топор с пожарного щита. Это, блин, пятисотый "Моссберг Маринер" с магазином на восемь патронов! Есть желающие проверить, каков он в деле? Ну, тогда — милости прошу! Как говорится: "Подходи — не бойся, уходи — не плачь".