Это моя земля!

За широким и высоким Зиятуллиным инженера-взрывотехника Валеру Хондрука я сперва и не заметил. Или он уже позже подошел от их темно-синего «Форда Транспортера» с эмблемами инженерно-саперной службы МВД на водительской и передней пассажирской дверях? И такое возможно. Умеет он, несмотря на весьма впечатляющей ширины плечи – кажущиеся еще более внушительными, принимая в расчет невеликий рост, – двигаться быстро и очень тихо. Хондрук мне вообще всегда дворфа, в смысле, боевого гнома из фэнтезийных книжек напоминал. Невысокий, очень широкий, с крупными и слегка грубоватыми чертами лица и яркими голубыми глазами с задорной хитринкой. Разве что бороды лопатой для полного сходства не хватает. Зато в полном объеме присутствуют рукастость и тяга к разному «железу» и «химии». В основном – имеющим отношение к минно-подрывному делу. Он в этом вопросе очень на покойного Рыбалкина похож – такой же маньячи́ла-подрывник… Нет, скорее – Маньячила. С прописной буквы и исключительно в хорошем смысле. Тоже взорвать может все что угодно, да и разминировать, пожалуй, тоже. В общем, когда такие, как Валера, на твоей стороне, живется как-то спокойнее. Больше, чем взрывчатку и детонаторы, он любит разве что мотоциклы. В этой ненормальной любви к быстрым двухколесным железным коням они уже с Пузановым «братья по разуму». Отмороженные на всю башню. Я и на четырех колесах никогда не рискну выжать ту скорость, что каждый из них по трассе выдает.

– Не вопрос, Валер, – оборачивается к нему Серега. – Действительно, пора к встрече дорогих гостей готовиться. Соображения какие есть?

– А то, – хмыкает Хондрук. – Боря прав – место тут зачетное. Метров на двести вернемся – я справа, если отсюда глядеть, в лесополосе, на взгорочке – он там уж очень удачный – штуки три МОНки-«пятидесятки» поставлю. Вполоборота, чтоб надежнее и плотнее сектор накрыть. Не по гребню, а примерно посередине. А с левой стороны заминирую уже обочину. И не только МОНками, но и пару ОЗМ воткну… Как мысль?

– Толково, – оценивающе прищурившись, чмокает губами Сергей. – Снайпера оставим тут, возле остановки, ему на дистанции сподручнее будет и работать, и наблюдение вести. За гребнем справа положим в засаду человек пятнадцать. Все три пулемета – тоже туда. Мины при таком раскладе остановят колонну почти стопроцентно, если, конечно, те без брони прикатят…

– Нет, думаю, – вступаю в разговор я, – брони у них почти наверняка нету. Неоткуда. Но даже если предположить невероятное… Что, гранатомета на них не найдем?

– Гранатомет – найдем, – хмыкает Зиятуллин. – Да только гранатометчик у меня молодой-зеленый… Борь, может, тряхнешь стариной?

До того, как в командиры отделения податься, я во взводе бойцом бегал. Да не простым, а гранатометчиком, благо с какого конца за РПГ-7 держаться, мне в армии накрепко вдолбили. Настолько, что я, еще будучи сержантом, для прочих бойцов ОМОНа перед командировками на Кавказ занятия по обращению с гранатометом проводил.

– Почему нет? «Дудку» давай и выстрелы. Сработаю в лучшем виде.

– Хорошо, вопрос с гипотетической абречьей броней можно считать закрытым, – подытоживает Сергей. – Значит, когда первая серия подрывов остановит колонну…

– Погоди, Сереж, а не свалятся нам южные парни как снег на голову, пока мы тут планы строим?

– Не менжуйся, Борь, все учтено могучим ураганом: я за лесхозовской остановкой троих ребят на «Хантере» оставил. С биноклем. И перекресток, через который «загорелые» к нам попрут, у них как на ладони, хотя по расстоянию там – километра полтора. Но с оптикой – считай, что рукой достать можно. Не пропустят и оповестят.

– Успокоил, – преувеличенно облегченно выдыхаю я. – Тогда – продолжим…

Нет, все-таки сильно неправ был сказавший, что ждать и догонять – хуже всего. Когда догоняешь – это все же движуха. Есть цель, нужно для ее достижения приложить некоторые усилия. А вот ждать… Не люблю я это дело, еще с армии не люблю. Но выбора нет.