Это моя земля!

Котенок бросил на меня долгий оценивающий взгляд, словно прикидывая, стоит ли вообще доверять этому подозрительному типу непонятной воинской принадлежности, а потом не спеша потрусил в нашу сторону.

– Слышь, животина, шевели ходулями, я тебе тут до вечера дверь держать не буду! Я не швейцар!

Словно осознав степень серьезности угрозы, котейка прибавил скорости и красивым прыжком в приоткрытую для него пошире дверь приземлился прямо мне на колени.

– Вот, принимай, – протягиваю котенка Женьке, – получи и распишись.

С заднего сиденья тут же послышались какая-то тихая возня, радостное попискивание и довольное урчание. Все, нашли друг друга. И то дело. Нужно было ее чем-то от страшных воспоминаний отвлечь. А тут этот опоссум. Нормально, пусть лучше им занимается. Захлопываю тяжелую дверь и, выжав сцепление, врубаю первую. Пора нам. Хватит, нагляделись!

г. Пересвет, база подмосковного ОМОНа,

1 апреля, воскресенье, вечер

И снова Гумаров оказался первым. Только в этот раз Тимур первым услышал. Что, впрочем, опять совершенно неудивительно. После того как мы въехали в Святкино, от которого до окраин Пересвета всего три километра по дороге… Причем дороге практически совершенно пустой (если не принимать во внимание какую-то мелкую промзону, в которой уже две недели, с самого начала, можно сказать, не видно было ни живых, ни мертвых, и въезд на «Таблетку», которую наши теперь взяли под плотный контроль)… Короче, осознав, что до базы – рукой подать и опасности нам, похоже, не грозят, народ слегка подрасслабился. На заднем сиденье все были заняты: Женька тискала безымянную пока животину, животина радостно урчала и время от времени тихонько мявкала, а сидящие по бокам от счастливой парочки Андреи наблюдали за происходящим с умильными рожами. С одной стороны, конечно, бдительность на нуле. С другой – ладно: ехать-то реально осталось всего ничего, да и мы с Тимуром, в отличие от этой растащенной троицы (не считая кошака), не расслабились и продолжаем бдеть. Все в пределах нормы. Но у меня после всех моих контузий – небольшая тугоухость. Не настолько серьезная, чтобы лор на медосмотре придираться начал, но тем не менее. А вот у Гумарова со слухом полный порядок. Опять же – уже упомянутая мною круглая бойница прямо перед ним… В общем – все условия.

– Нормально так! – удивленно хмыкнул он, когда до КПП «Таблетки» оставалось буквально метров триста – только в горку подняться. – Это что там за дискотека?

Я даже переспросить у него не успел, что именно он имеет в виду, – сам все увидел и услышал. Перед воротами секретной вэчэ, о которой мы долгие годы и знать толком ничего не знали и которая оказалась «верхушкой айсберга» над почти бездонными подземными «закромами Родины», а точнее – их частью: складами вооружения ВВС Московского военного округа и Росрезерва, стоял франтоватый и раскрашенный красивыми камуфлированными разводами БТР. Явно не наша «восьмидесятка»: в Отряде вся броня, что штатная, наша изначально, что приблудная, вроде оставшегося в Осинниках у Сашки Лиско «бардака», – стандартного армейского цвета хаки. А тут прямо игрушка, моделька с полочки коллекционера. Причем – без иронии, на самом деле красиво. Человек с хорошими художественными способностями бэтр разрисовывал. Интересно, откуда ж он такой симпатичный взялся?

Однако основное внимание привлек даже не бронетранспортер, а расположившийся на нем со всем максимально возможным комфортом экипаж. На краю командирского люка, опершись левым локтем на дырчатый кожух ствола развернутого вдоль дороги КПВТ, сидел плечистый молодой мужик моих примерно лет, в старого образца камуфлированной куртке «Склон» и краповом берете. Такие куртки я помню хорошо: перед первой чеченской в них весь вэвэшный спецназ щеголял. У меня такой же комплект был когда-то, да не уберег: в бою на Лысой горе под Бамутом от него одни обрывки остались. Как сам тогда уцелел – понятия не имею. Наверное, бог и прапорщик Комаров за молодым дураком приглядели. А вот берет у мужика заломлен на левую сторону. Не наш «краповик», не софринский. Из «Витязя», наверное. Значит, не прошли мои идеи мимо командира – начали мы резервистов под ружье ставить. Кстати, в правой руке у мужика – желтая эмалированная кружка, из которой он что-то время от времени прихлебывает. Чай, скорее всего, или кофе. Хорошо устроился!