Это наш дом

Андрей тоже хотел сказать что-то эдакое, но не стал – подавил в себе эту нездоровую эйфорию. Страх, возбуждение, отчаяние, надежда – в каждом из беглецов сейчас бурлила целая буря эмоций, выражавшихся самыми разными способами. Кто-то грозил кулаком приближающимся хайтам, кто-то, усевшись поодаль от края, тихо вытирал слезы. Другие беспричинно улыбались, или готовились бросать камни, хотя до врагов еще было далеко.

Блин – Андрей бы сейчас руку отдал за то, чтобы с ним было несколько бойцов, подобных Рите и Лексу. Вот с кого пример надо брать: амазонка деловито пересчитывала дротики, укладывая их в щель между блоками, чтобы не переломали в сутолоке. Лекс, присев рядом, складывал кучками камни, подходящие для пращи. Ноль эмоций – будто парочка боевых роботов, заряжающая перед боем свои мегасуперплазмореактивныелаунчеры.

* * *

Странно, но хайты не стали атаковать сходу. Цепочка триллов замерла в сотне метров от башни. Тощие метатели, суетливо дергаясь и раскачивая головами, внимательно следили за людьми, но приближаться не рисковали. Раксы и вовсе расселись подальше, сгрудившись кружком.

Рита, присев в сторонке от баррикады, не сводя с врагов пристального взгляда, логично предположила:

– Они не знают кто мы. Знали бы, напали сразу.

– Почему? – не понял Андрей, присев рядом.

– Да боятся, что у нас мушкеты есть, или, как минимум, луки и арбалеты. С таким оружием, да на такой позиции… Сам понимать должен: им здесь ничего не светит.

– Разве они не видят, что у нас нет хорошего оружия?

– Не знаю, что они думают. Может, считают, что мы припрятали серьезное вооружение, и вытащим его при атаке. Твари, видать, ученые – должны понимать, что здесь может натворить картечь. Думаю, до темноты они не полезут.

– Они хорошо в темноте видят?

– Получше нас.

– Ясно. Ну нам-то все равно: как попрут, так и встретим. Ночи сейчас лунные, думаю, незаметно к нам не подберутся. Я, если честно, думал, что они осаду замыслили, или просто подкрепление ждут.

– Зачем им подкрепление? Их, считай, в шесть раз больше, если считать наших женщин. Хотя мало ли, что у них на уме… Нам трех мушкетов хватило бы их сдерживать.

– Воды здесь нет. Плохо… Странно: тут какое-то сооружение было, древнее.

– Да их тут полно. Видно сторожевая башня.

– Если долго здесь сидеть придется… Где эти люди, в башне, воду брали?

– Да уж не здесь: колодцев на этом уступе быть не может. Может дождевую воду собирали, или привозили на лошадях снизу. Вон, там, похоже, ручей, или речка, полоска зеленая в паре километров отсюда. Нас туда попить не пропустят…

– Рита, а ты сама веришь, что мы выкрутимся из этого?

Загадочно усмехнувшись, тихо ответила:

– А какая разница? Все равно попробовать стоит.

– Разница есть. Я с тобой о многом не успел поговорить. Если времени у нас еще много, то успею, если нет…

– И о чем?

– Ну… Для начала – почему ты до сих пор не замужем? Два года ведь здесь: Сергей говорит, что свободных женщин у вас не осталось – у местных жен берете.

– Предсказуемый вопрос.

– Да я вообще предсказуемый. Простецкий парень.

– Я вообще-то замужем.

Насмешливо покосившись на опешившего Андрея, Рита пояснила:

– На Земле была замужем. Правда, так… считай, не жили уже – неудачно у нас вышло. Здесь я, наверное, могу считаться вдовой: с муженьком мы в последнее время проживали далеко друг от друга, а сюда попали лишь люди из пары районов города. Нет его здесь. Даже священник наш в таких случаях дает добро на повторный брак.

– И чего ты не попробовала еще раз?

– Да так… как-то не до этого все время было.

Андрей, приободрившись, уточнил:

– И что, никого не было? Никто тобой не интересовался?