Это странное волшебство

Держась в тени, я обошла вокруг на ту часть террасы, которая нависала над скалой и заливом. Шептало невидимое море, вокруг была темнота, перечный запах кипарисов почти заглушал запах роз. Летучие мыши прорезали тишину тонкими, как лезвие ножа, криками. Какое-то движение заставило меня быстро обернуться – через балюстраду перекатился маленький бледный сгусток и двинулся вниз по горе. Белый кот, Но тут я заметила проблеск света за деревьями справа, там должна быть вилла Рота. Мягко, как белый кот, и почти беззвучно, как призрак из моря, роль которого я исполняла, я выбралась с террасы и направилась через лес к свету. Под деревьями я налетела на ХК 150 и чуть не упала. Мэннинг, наверное, отвел машину подальше от дома, чтобы случайные посетители решили, что он где-то отсутствует вместе с автомобилем, и дальше не пошли.

Близнец виллы Форли весь оброс миртом. Главная дверь выходила в лес, от нее шла аллея к воротам, мощеная тропинка огибала весь дом прямо до широкой террасы, выходящей к морю. Над дверью горел свет. Я раздвинула листья и выбралась из кустов.

Две машины. Большой облезлый черный «Бьюик» Макса и какая-то маленькая незнакомая. Значит, он вернулся, и идет сражение. Хорошо бы вторая машина принадлежала полиции.

Одолженные веревочные сандалии позволяли ходить совершенно беззвучно. Вдоль стены я пробралась к террасе.

Терраса точно такая же, как у Филлиды, только выступающую наружу часть обвивал виноград, а не глициния. Еще там не оказалось обеденного стола, только несколько больших стульев и низкий стол, на котором стоял поднос с бутылками и стаканами, Я тихо прошла мимо всего этого к французскому окну.

Все три окна были закрыты и занавешены, но в центральном между занавесками образовалась примерно трехдюймовая щель. Я могла видеть всю комнату. Когда подошла, обнаружила, что и услышу все… В стекле рядом с задвижкой была большая, похожая на звезду дыра. Кто-то пробивался внутрь.

Первым я увидела Годфри. Он сидел близко от окна, немного сбоку, на стуле у большого стола, совершенно спокойный, со стаканом виски в руке. Он все так же был одет в свитер и темные брюки, а на спинке стула висела куртка, которую я сбросила с себя, прежде чем прыгнуть в море. Я с восхищением увидела, что половина лица у него разбита и покрыта засохшей кровью, а красивый рот, похоже, болел, когда он пил. Периодически он промокал губу платком.

Сначала мне показалось, что комната полна народу, но постепенно состав толпы определился совершенно четко. В нескольких ярдах от Годфри в середине комнаты почти спиной ко мне стоял Макс. Я не видела его лица. Адони был у двери лицом к окну и смотрел на Годфри. Рядом со мной прямо у окна на краю кресла сидел Спиро. Его больная нога в новой белой повязке странно торчала вперед. На полу у кресла замерла Миранда, она прижимала ручку кресла к груди с такой нежностью, будто это был сам Спиро. Брат с сестрой удивительно походили друг на друга, а тут еще у них было совершенно одинаковое выражение: чистая, ничем не замутненная ненависть, направленная на Годфри. На полу рядом с ними лежала винтовка. Рука мальчика так висела над ней и так иногда дергалась, что было ясно – положил он ее только по прямому и очень настойчивому приказу полицейских.

Полиция тоже присутствовала. На противоположном конце комнаты около двери сидел инспектор (не знаю, как у греков называется эта должность) из Корфу, который расследовал смерть Янни. Это мощный седой человек с густыми усами и черными умными глазами. Он как-то не очень аккуратно выглядел, очевидно одевался в спешке. Несмотря на спокойное лицо и твердый взгляд, он явно не был уверен в том, что делает, и плохо себя чувствовал.

Годфри говорил спокойным и слишком мне знакомым голосом. «Как угодно, мистер Пападопулос. Но предупреждаю, что то, что произошло в моем эллинге, и тот факт, что эти молодые люди вломились в мое жилище, я не собираюсь оставлять без последствий. Что касается девушки, я не совсем понял, в каких действиях по отношению к ней меня обвиняют, но дал вам полный отчет о своих движениях сегодня днем и уверен, что вы найдете достаточно количество людей, подтверждающих мои показания».

«Мы заинтересованы в ваших движениях ночью. – Голос у Макса был очень грубый, он явно с трудом держал себя в руках. – Для начала, что случилось с вашим лицом?»

«Несчастный случай с гиком».

«Еще один? Вас не удивляет, что так распространились эти несчастные случаи? Как это случилось?»

«Вы яхтсмен?»

«Нет».

«Тогда не задавайте глупых вопросов. Вы свой шанс уже использовали, черт побери. Права задавать мне вопросы у вас не больше, чем набрасываться на меня, вламываться сюда и обыскивать дом. Если бы вы не позвонили в полицию, я наверняка сделал бы это сам. Поговорим о ваших методах попозже».

Пападопулос мрачно сказал: «Если позволите, Макс. Итак, мистер Мэннинг, вы сообщили нам, что не видели мисс Люси Веринг после семи часов вечера вчерашнего дня, когда отвезли ее домой?»