Это ужасное поместье

– Да нет же, нет, – запротестовал Альманах. Сам он сохранил привычку навещать лорда Найджела и доктора Митили, хотя ни тот, ни другая не отличались разговорчивостью. Доктор Найджел писал подробные мемуары о событиях времён его службы в Королевском суде, а эксперименты доктора Митили, по всей видимости, касались потоков какой-то энергии. Вот и всё, что ему удалось у них выведать. Просто любопытно, как они с Эттой, не сговариваясь, взяли под опеку разных обитателей дома.

– Продолжай.

– Ну, словом, тут есть Западное крыло и Южное крыло, и ещё башня, хотя её снаружи не видно, пока не встанешь ровнёхонько в нужное место – кстати, если хочешь попробовать, то это у колодца.

– Тут и колодец есть?

– А я тебе не говорила? Я его нашла, когда искала котельную, где Олив живёт. Так и не нашла, кстати. Словом, очень многие комнаты – просто пустующие спальни, но ещё есть зал с гравюрами, и сауна, и, дай-ка проверить… заколоченная обсерватория, несколько галерей и оранжерея с кучей засохших орхидей и грибов. Даже пустой бассейн есть! Здорово бы его снова наполнить, но, кажется, дно рассохлось.

Альманах был впечатлён.

– А ещё что-нибудь ты нашла?

– Нет… и никаких потайных ходов, но я не сдаюсь. – Она ухмыльнулась. – Это так весело! Хочешь, я тебя проведу, всё покажу?

– Ага, только не сейчас. С ног валюсь от усталости.

– Ладно, – согласилась она, хотя ей не терпелось похвастаться перед ним своим знанием дома. Последним её открытием стал коридор, вдоль которого выстроились холодные белые бюсты. Пустые глаза мраморных мужчин и женщин, казалось, следили за каждым её шагом. – А как поживает подвал?

– О, ну как-то поживает себе. – Альманах сунул руки в карманы. За неделю тяжёлых трудов ладони у него покрылись мозолями и волдырями. С какой бы скоростью он ни разгребал мусор, казалось, по краям освещённого мерцающим светом свечи круга накапливаются новые и новые груды. Может, туда попадали все остатки и объедки с кухни, когда она магическим образом очищалась.

– Если книжки тебе надоели, счастлив буду поменяться.

– Нет, спасибочки, – без тени промедления отозвалась Этта. Перспектива хоть миллион раз порезаться бумагой была ей куда милее, чем пахнуть как Альманах в конце рабочего дня.

– Эй, что это? – спросил вдруг он, показывая вперёд.

Через кусты впереди вырисовывались очертания черепичной крыши.

– Ещё одно здание! – Этта пустилась бегом. – Скорее!

Глава 12

Восторженный энтузиазм Этты переборол природную осторожность Альманаха. Вскоре они уже стояли перед небольшим каменным строением с замшелыми стенами и единственным окном, стекло в котором было выбито. Двери в дверном проёме тоже не имелось, а из заржавевшей металлической трубы торчала какая-то поросль.

– Можно вот это считать руинами? – поинтересовалась Этта.

– По-моему, это просто сарай, – отозвался Альманах, заметив несколько дюжин поросших мхом цветочных горшков, составленных стопкой вверх дном у стенки напротив.

– Ну, раз уж он и не в лесу стоит… – Она осторожно шагнула внутрь, стараясь не влезть в паутину, и выждала, пока глаза привыкнут к полумраку. И вправду – всё кругом было отмечено теми или иными принадлежностями Сайласового ремесла. Вдоль стен выстроились садовые инструменты, а на просевших скамейках теснилась рассада.

– Смотри, – показала Этта, – лопата. С ней тебе будет куда удобнее сгребать мусор.

– Да, но не могу ж я взять её без спроса.

– Да их тут две. Не может же Сайлас пользоваться двумя одновременно.

В этих словах была несомненная правда. Кроме того, в сарае отыскалась дырявая тачка, которую Альманах всё равно мог бы загружать, закрыв дыру всё той же коробкой. Стоявшая перед ним огромная задача сразу показалась не такой пугающей, что смягчило разочарование от того, что они всё-таки не нашли ни руин, ни леса.

Вернувшись в особняк, сидя близ горячей плиты и долизывая остатки жаркого, они обсуждали планы на следующий день.

– Я заканчиваю список книг, – сказала Этта. – Пока в нём вроде бы ничего не звучит и не пахнет магией, так что следующий шаг – начать проглядывать их, одну за другой.

Альманах надеялся, что теперь, с лопатой и тачкой, он тоже управится в подвале куда быстрее, чем рассчитывал прежде.

– И наконец закреплю алфавит Олив, если ей ещё не надоело меня учить.

Трубы простучали отрицательный ответ, а потом добавили что-то, что он не совсем разобрал.

Не успел Уго перевести, как позади них звякнул одиночный колокольчик. Этта с Альманахом обернулись на стульях и, открыв рот, уставились на ряд колокольчиков на стенке. Ни единого звонка за неделю – и вот теперь их кто-то вызывает. К чему бы это?

– Не обращайте внимания, – неожиданно посоветовал Уго.

– Н-но, – пролепетал Альманах, – так же нельзя. Разве нам не положено по должности отвечать на звонки?

– То есть это тебе положено, ты помощник младшего лакея, – сказала Этта. – А я горничная.

– Не ходите туда. Никто, – заявил Уго. – Это всего-навсего мадам Ирис.

– Та самая сумасшедшая? – Этта нахмурилась, глядя в огонь. – Почему бы тебе так и не сказать? А я вот хочу с ней встретиться!