Этот бессмертный

— Может быть, как раз сейчас стоит начать. Впрочем, пойду тебе навстречу — мы можем сегодня заночевать здесь. Я, как-никак, Уполномоченный по делам этого памятника архитектуры.

— Я слышал, что ты снова важная шишка в Большом Правительстве. Опять будут убийства?

— Надеюсь, что нет.

Мы нашли ровное место и устроились на плаще Язона.

— Как ты истолковываешь эти сны? — спросил я.

— Каждый год до нас доходят твои дары, но когда ты сам приезжал сюда в последний раз?

— Около девятнадцати лет назад, — ответил я.

— Тогда ты ничего не знаешь про Мертвеца?

— Нет.

— Он крупнее обычных людей — выше и толще. Его кожа цветом напоминает рыбье брюхо, а зубы как у зверя. О нем начали говорить лет пятнадцать назад. Он выходит только по ночам. Он пьет кровь. Он смеется детским смехом, бродя по полям и лесам в поисках крови — неважно чьей — людской или звериной. Ночами он заглядывает, дико ухмыляясь, в окна спален. Он поджигает церкви. Он портит молоко. От страха у женщин случаются выкидыши.

Говорят, что днем он спит в гробу, под охраной туземцев-куретов.

— Звучит так же отвратительно, как калликанзарос.

— Но отец, он действительно существует. Не так давно кто-то повадился убивать моих овец. Этот кто-то наполовину их съедал и выпивал почти всю кровь. Я выкопал себе яму и прикрыл ее ветками. Всю ночь я был настороже, и под утро он появился, он так напугал меня, что я не смог даже вложить камень в пращу; он именно такой, как я описал тебе: громадный, даже больше тебя, тучный, а цветом напоминает свежевыкопанный труп. Он голыми руками сломал овце шею и пил кровь у нее из горла. Я рыдал, глядя на это, но боялся пошевелиться. На следующий день я перегнал стадо — и Мертвец больше не беспокоил меня. Я пугаю этой историей своих правнуков — твоих пра-правнуков, — если они плохо ведут себя. И он стоит там на холмах и ждет.

— Мм, да... Если ты утверждаешь, что видел его, то это, должно быть, правда. В Горячих Местах действительно происходят странные вещи, уж мы-то знаем.

— ...Там, где Прометей пролил слишком много огня творения!

— Нет, там, где какой-то сукин сын уронил кобальтовую бомбу, а яркоглазые мальчики и девочки приветствовали ее криками "Элон". А что это за Черный Вепрь?

— Он тоже реально существует, я в этом уверен. Правда, мне самому не случалось его видеть. Величиной он со слона, очень быстр в движениях.

Пожиратель плоти — так его называют. Он охотится на равнинах. Быть может, когда-нибудь он и Мертвец встретятся и прикончат друг друга.

— Обычно так не бывает, но мысль приятная. Это все, что ты о нем знаешь?

— Да. Насколько мне известно, его видали только мельком.

— Ну, я постараюсь обойтись и без этой малости.

— ...А еще мне нужно рассказать тебе про Бортана.

— Бортан? Знакомое имя.

— Твоя собака. Когда я был маленьким, я любил ездить на нем верхом и колотить пятками по его огромным бронированным бокам. Он рычал и легонько покусывал меня за ноги.

— Мой Бортан умер так давно, что не смог бы раскусить даже собственные кости, если бы ему случилось раскопать их в своем нынешнем воплощении.

— Я тоже так думал. Но через два дня после твоего последнего посещения он вломился к нам в дом. По-видимому, он шел по твоим следам через пол-Греции.

— Ты уверен, что это был Бортан?

— Разве была когда-нибудь другая собака размером с небольшую лошадь, с бронированными пластинами по бокам и челюстями вроде медвежьих капканов?

— Да нет, не думаю. Наверное, поэтому собаки и вымерли. Если собираешься иметь дело с людьми, и вправду нужна броня, но собаки не успели ее отрастить. Если Бортан еще жив, то он, вероятно, последняя собака на Земле. Ты знаешь, я и он — мы оба были щенками, это было так давно, что и вспомнить больно. В тот день, когда он пропал на охоте, я подумал, что с ним что-то случилось. Я искал его, но потом решил, что он мертв. Он был тогда невероятно стар.

— Может быть, он был ранен, и скитался так годами. Но он оставался собой и нашел твой след в тот последний раз. Поняв, что ты уехал, он взвыл и снова кинулся искать тебя. С тех пор мы больше его не видели. Но иногда, глубокой ночью, я слышу в горах его охотничий клич...

— Дурацкой дворняге уже пора бы понять, что не следует ни к кому привязываться так сильно.

— Странные существа были эти собаки.

— Да, странные.

Тут до меня долетело дуновение ночного ветра, вобравшего в себя прохладу длинных коридоров времени. Ветер коснулся моих глаз, и они, усталые, закрылись.