Этот безумный мир

— Наша деревня когда-то процветала, — с горькой улыбкой стал вспоминать Пётр Иванович. Школа восьмилетка была. И правление было. Теперь у нас даже магазина не осталось. Ездим за покупками в соседнее село, в Александровку.

Пётр Иванович наливает нам чай, ставит на стол вазу с пряниками и конфетами.

— Ну, так что вас интересует? — деловито поинтересовался Петр Иванович.

— «Танцующая роща». Что вам известно о ней? — объяснила я причину своего интереса. Достала диктофон из сумочки и приготовилась включить его в нужный момент.

— О-о-о, вон оно что, — потрясывая головой, произнёс Пётр Иванович. — Мы это место обходим стороной. Избушку поставили, так сказать границу определили. Аккурат за ней тем гиблое место начинается. А вы, видать, знаете, про избушку, — заметив моё смятение, догадался Пётр Иванович.

— Да… мы с друзьями грибы собирали, а я оторвалась от них и заблудилась… там… в роще.

— Так это тебя городские искали? По осени это случилось. — Пётр Иванович некоторое время испытующе глядел на меня. — Значит, говоришь, сама выбралась из рощи?

— Да, — соврала я. А про себя подумала, раз избушка реальная, значит, я могу туда пойти. Возможно, Даниил придёт, если я буду там одна.

Чай в моей чашке остыл. Я размешала ложечкой сахар и сделала глоток. Не люблю тёплый чай, но этот неожиданно вкусный — терпкий и ароматный.

— Это травяной чай, — предупредил Пётр Иванович. — Сейчас вмиг взбодритесь. Не иначе болеете. Глаза красные и говорите в нос.

Чай какой-то странный — листья, да ягоды.

— Не бойтесь, пейте, — улыбнувшись, сказал охотник. — Сушёный шиповник, лист чабреца, смородины ягода, да мята перечная — пейте, не отравитесь. А потом я вас медком лечебным угощу. Теперь его есть нельзя — вам в дорогу ехать, а дома с молоком тёплым пару ложечек съедите, да и в тепло закутаетесь, а к утру болезнь оставит тело.

— Спасибо, Пётр Иванович, — поблагодарила я хозяина.

— Роща та, не каждому покажется. Кто видел её, тот уже не забудет, — неспешно начал свой рассказ Пётр Иванович.

— Как же так? — удивилась я. — Она реальная и я шла через неё.

— И я видел ту рощу. И друг мой Алексей видел. А иные посмеиваются, говорят, что мы сказки рассказываем и, что никакой рощи вовсе нет. Вот оно как.

С минуту помолчав, охотник почесал затылок, покряхтел, а потом всё же решился сказать.

— Понятное дело, не сама ты выбралась из рощи, а, значит, разбудила его, — со вздохом произнёс он, неожиданно перейдя на «ты». — Видать, и накормила его, — добавил он.

— Вы о ком? — поинтересовалась я. Даниил мне помог, но о ком говорит охотник мне неведомо.

— Хозяина рощи, вот кого ты разбудила.

Вот, значит, кого опасаются селяне? Потому и не пошли в чащу и друзьям моим не советовали туда ходить.

— Долго ли он держал тебя? — не церемонясь, поинтересовался Пётр Иванович.

— Он не держал меня, — возразила я. — Вывел из леса и всё.

Пётр Иванович взглянул на меня с недоверием. Наверное, нужно всё объяснить ему.

— Я подумала, что парень студент, что он отдыхает в избушке. Если даже он и есть «Хозяин рощи», то ничем не выдал себя, — призналась я, чтобы восстановить доверие.

— Постой, ты говоришь, парень? — удивился охотник.

— Ну, да. Молодой человек, лет около тридцати и одет прилично. Ну, не по лесному.

Пётр Иванович задумался. Видно, что мой рассказ, не вяжется с его суждениями о происшествиях, которые раньше случались в роще. Ну, а что он хотел? Не только мы эволюционируем — сущности тоже не стоят на месте, развиваются.

— Сынок, значит, — наконец, произнёс он. — Никогда о нём ничего не слышал. Видать приглянулась ты ему, раз помог тебе и плату не взял.

Я в шоке. Неужели речь идёт о Данииле?

— Чей сынок?

— Катеринин, чей же ещё, — неохотно признался Пётр Иванович.

— А Катерина, кто она?

Нави тоже назвал это имя, когда пробрался в мой дом под покровом ночи. Неужели, речь идёт об одной и той же женщине?

— Зачем она с ним связалась, ума не приложу, — пожимая плечами, произнёс старик.

— Я ничего не понимаю. Вы можете объяснить, с кем она связалась?

— С «Хозяином рощи», понятное дело, — хмыкнув, признался Пётр Иванович. — Отчаянная Была девка. Вон, видишь, сына ему родила.

— У сущностей могут рождаться дети? — удивилась я.

— Так Катерина человеком была, вот и родила ребёночка. Только ребёночка того никто не видел, кроме родителей Катерининых покойных, упокой их души.

Ничего себе новость. Что творится в мире! Живём, дальше своего порога ничего не видим и ни во что не верим, а тут, такие страсти творятся. В деревне всё просто — пошёл разговор, значит, так оно и есть.

— Расскажите, как это было? — попросила я старика поделиться со мной историей о Катерине.

Пётр Иванович недовольно покряхтел, покачал головой, но всё-таки начал рассказ.

— Случилось это в начале шестидесятых, прошлого столетия.

Я спешно включила диктофон, чтобы и словечка не упустить из рассказа.