Читаем Этот пост модернизм полностью

Санчес задвигался нервным телом пробуждения от большей дозы медленно открывал глаз один быстро открывал глаз два видел над собой тяжелые мясные тела круглых людей их было трое а он один и все они без какой либо одежды мокрые от сезонного дождя надвигались на него взором своих черных глаз с бордовой точкой в середине в настроении городской тоски их взгляд стал широк а он улыбнулся им в ответ словно говорил я вернулся рулетом затем он все вспомнил и южный парус ветра ласково прошелся по их лицам с выражением слов об легко это так сносно кажется дорогим людям вы помните меня говорит он мы помним тебя говорят они но мы не помним кто мы как нас зовут и что мы здесь делали вы сейчас серьезно это вы не шутите вовсе нет купол фарса падает на сцену все мимики изменяются зеленым вареньем действие номер три или обратная сторона реальности говорит невидимый голос в такой миг вся комната оказывается сценой съезжаются помосты актеры расходятся по сторонам становятся видны камеры грим она едет все быстрее и много голосов мертвый человек мертвый друг делится на два и из него лезет вся эта мелочь и гниль оказывается все действие происходило внутри толстый человек нагнулся с очками и видит С видит А видит Н видит Ч кто-то кричит моторная съемка и лабиринт закручивается вновь мертвые тащат свои тела в зубах цепочки.

Санчес вновь на дороге он вспоминает таверну. Он обещал вернуться. Покидал он ее мутным блеском на своих брюках с буквами по краям. Чем дальше мы шли тем больше нас затягивало. Некий мертвец со мной сегодня моя лучшая компания. Солнце любит человека. Они светят глупым блеском тепла и тогда радость. Произведения могут уходить в сторону когда ты их печатаешь. Скользящие плечи голого тела. Порогинс вынделкин роуадигс.

Но нужно не сойти с ума. Я могу идти очень долго. Если засну сон приснится. В нем я на плите. А моя голова рядом смотрит на меня. Моя голова решила меня приготовить себе на вечер. Жаркие пустыни в которых горячий песок подымает пыль от моего ветра на ногах иголочка которая отбивает татуировки со слонами на глазах умных и благородных людей. Их много и их один стоят спиной ко мне. Я приближаюсь и заставив их обернуться на меня даю им себя узнать. Они узнают и прыгают со скалы разбив свои ноги. Большое синее море его мы на лодке покинем с нами есть дух поэтому перелетим ледяной остров. Коричневый лес пугает. В середине меня окружают звери. Они умеют говорить и хотят не выход нас из высокого.

З говорит мы покинем когда вы покинете пристанище душ и розовый айсберг вдалеке стреляет словами рапунцели касторовое скользко на сером меле осколок меня в моем пристанище дэнсинг скользит все скользит уплывает вдаль белыми пятнами а то что прыгает сзади хочет окружить и поймать меня в силки я расставление я расставание я окружность при просмотре крепкий отвар костей мертвых орлов через череду леса они выведут к обочине смысла где на камне застыл каменный человек по имени медный всадник он не ровный не громкий блеск если узнаю что это маска охотника побегу быстрее но лапка поранится побежит кровь станет лишь заей то что было написано с больших букв плавания.

В скажет я плохой проводник поводырь ведь меня самого забыли вывести на контуры серых

Очертаний когда приближался я становился больше а не ровная линия с правой стороны уходила вбок тогда мне приходилось показывать зубы и громко рычать некоторых кусать за локти белой кожи приглядывался точнее к этому процессу как они вырастали в моих руках мои девочки символом клетки было сливочное масло оно все сливалось из металлической трубки во рту беспомощного старика до обожания в некоторые минуты в секундах же это было исключением когда он мог взять квадрант и сикстент отмеривать нужные ему года до конца своей смертности которые в финале были пулями входили в тело длинной чередой потока а он даже не мог кричать.

Затем дикие звери разговаривают со мной и когда вечер прошел и наступило утро они говорят что теперь съедят меня. Они окружают меня плотным кольцом и отрывают мои кусочки а через несколько часов я поджарился и покрылся желтой корочкой. Но это было в секунду все когда я это представил. На самом деле я не успел даже испугаться как меня и моего друга подбросило вверх и мы оказались на небе. Я начал бежать по облакам. А затем внезапно провалился и упал на землю. И упали мы на землю. Мы колобочки.

Ну и что теперь что жизнь сказала она и обвила кольцом подобно змее и я не смог дышать. В прошлый год наблюдались странные космические сигналы с кассии.

Цветные люди вышли из кабины космооперы и протянув мне руку забрали меня с собой.

Вампир сзади укусил голодную шею с сырым блеском блаженства падал я и лилась кровь.

На столе натюрморт спустя три тысячи лет.

Мы нашли камень. Наше первое орудие убивает.

Произошел большой взрыв и звезды перестали существовать.

Фильмы заканчиваются тишиной.

То что было написано много лет назад со временем обрастает пылью.

Я продолжаю писать хоть и понимаю что отвлекся.

А о чем же я вообще писал все это время.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Двенадцать
Двенадцать

Все ближе 21 декабря 2012 г. — день, когда, согласно пророчеству древних майя, истечет отмеренный человечеству срок. Все чаще звучит роковой вопрос: погибнет ли наша планета или мы сможем шагнуть в новую, более милосердную и справедливую эпоху?..Детство Макса прошло в мире красок и чисел, и до шести лет он даже не умел говорить. В юности он перенес клиническую смерть, при этом ему являлись двенадцать загадочных силуэтов, в каждом из которых было начертано некое имя. Не в силах постичь смысл этих вещих имен, он тем не менее сознавал их исключительную важность.Лишь спустя восемь лет Макс, уже окончивший два университета, встретил первого из Двенадцати. Эта встреча положила начало провидческому пути, на котором он стремится познать тех, с кем его непостижимым образом связала судьба. Возможно, он получит и ответ на главный вопрос: что произойдет 21 декабря 2012 г.?Новый мировой бестселлер — завораживающий поиск разгадки одной из главных тайн человечества и путь к духовному просвещению каждого из нас.

Уильям Глэдстоун

Экспериментальная, неформатная проза
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»

Первое научное издание текстов двух русско-еврейских писателей, теоретиков и практиков радикального анархизма первой пол. XX в. Кроме прозаической утопии-поэмы «Страна Анархия» (1917–1919) и памятки-трактата «Первый Центральный Социотехникум» (1919), в него вошли избранные статьи и очерки из анархистской периодики. Тексты прокомментированы и дополнены более поздними материалами братьев, включающими их зарубежные публикации 1930–1950-х гг., специально переведённые с идиша и с английского для наст. изд. Завершает книгу работа исследователя литературной утопии Л. Геллера, подробно рассматривающая творческие биографии Гординых и связи их идей с открытиями русского авангарда (Хлебников, Платонов, Малевич и др.).

Абба Лейбович Гордин , Братья Гордины , Вольф Лейбович Гордин , Леонид Михайлович Геллер , Сергей Владимирович Кудрявцев

Биографии и Мемуары / Экспериментальная, неформатная проза / Документальное
Говнопоколение
Говнопоколение

Мне хочется верить, что в новом десятилетии исчезнут людишки, обожающие слушать шлягеры про рюмку водки на столе. Что наконец наступит закат семьи Михалковых. Что возникнет шлагбаум, преграждающий путь низкопробной американской культуре. Что прекратятся аварии на дорогах с участием высокопоставленных чиновников и членов их семей. Что разрешат двойное гражданство Украины и России. Что европеоидная раса даст жесткий отпор китайской экспансии. Что государствами не будут руководить лица, имеющие погашенные судимости. Что внутри территории бывшего СССР исчезнут унизительные пограничные досмотры и таможенные барьеры. Что новые транспортные магистрали помогут избавиться от пробок, ставших настоящими тромбами в жизни мегаполисов. Что человеческая жизнь перестанет быть ничего не значащим пустяком. Что наше ГОВНОПОКОЛЕНИЕ перенаправит свою энергию с клубных танцплощадок в созидательное русло. Что восторжествует любовь.Ваш искатель утраченного времени Всеволод Непогодин.

Всеволод Непогодин

Проза / Контркультура / Экспериментальная, неформатная проза / Современная проза