Этрусская химера

— Беллерофонта? Конечно, — согласилась я.

— И Беллерофонта тоже. Но я имел в виду Аполлона. Мариани досаждают финансовые сложности. На сей раз, признаюсь, что приложил к ним руку. Ему придется продать статую в самые ближайшие дни, причем за цену много меньшую и более близкую к настоящей.

— Дело только во времени. И я окажусь рядом в нужный момент.

Голос его был кроток, однако же, не мог скрыть проступавшей сквозь него жестокости. Мне стало чуточку жаль Мариани, и — впервые и в большей степени — себя, отважившуюся вступить в деловые отношения с Лейком. Едва ли он кротко снесет мою неудачу. Еще мне подумалось, что по крайней мере там, где речь шла об этрусских скульптурах, Лейк, подобно Козимо де Медичи, видел в себе обладателя титула dux magnus Etruscus.

Впрочем, ощущение это просуществовало всего только мгновение.

— Мне было приятно познакомиться с вами, миссис Макклинток, — проговорил он. — Рад, что нам удастся поработать совместно. Лейк наделил меня еще одной очаровательной улыбкой, и, невзирая на внутреннее сопротивление, на какую-то секунду или две, я ощутила надежду на то, что наши деловые взаимоотношения станут долгими и взаимовыгодными. Кивнув в мою сторону, он исчез в коридоре.

* * *

Анна не просто проводила меня по мрачному коридору, все двери в котором были плотно закрыты от таких любопытных глаз как мои, но и подождала за дверью кабинки. Окно было матовым, но только снизу, и я торопливо, но бесшумно, встала на сиденье и выглянула наружу. За окном находился достаточно живописный висячий садик, с каскадами цветущих кустарников, небольшим столиком между двумя креслами, в углу же располагалась статуя Давида работы Микеланджело в натуральную величину. Улыбнувшись я подумала о том, что спроси я Лейка — чего, конечно, быть не могло, учитывая мое обещание, — он ответил бы мне, что во Флорентийской академии находится копия изваяния, а подлинник украшает его крышу. Согнув шею, я сумела заметить зонтики кафе на улице и буквы FECIT на фронтоне высокого дома. Теперь я почти без сомнений знала, где именно нахожусь.

Осторожно ступив на пол, я спустила воду, ради удовлетворения Анны, а потом открыла дверь. Пора было возвращаться в свой отель и отправляться в Париж на поиски Беллерофонта.

Глава вторая

Париж

Я не считаю себя бесчестным человеком; потом, невзирая на то, что последующие события могут заставить вас подумать иначе, я все-таки не дура. Я достаточно долго проработала в своем деле, чтобы понять: имея дело с древностями, следует быть очень осторожной. По природе своей подозрительно относящаяся ко всем возможностям слишком хорошим, чтобы оказаться реальными, на следующее утро я первым делом позвонила в таможенные службы Франции и Италии, а потом отправилась в Интернет, изучать доступную информацию об украденных произведениях искусства. Сообщений о пропаже бронзового Беллерофонта или чего-либо отдаленно похожего на него, я найти не смогла. Потом я просмотрела материалы крупных аукционов и тоже безуспешно. Удовлетворившись результатами, я проверила свой новый банковский счет и обнаружила, что более крупного я еще не имела. Верный своему слову Лейк перечислил на него 10 000 долларов.

Это меня не удивило. О целеустремленности и напоре Лейка — как и о его стремлении преуспеть во всем — ходили легенды, однако никогда я не слышала о нем ничего порочащего. Даже соперникам приходилось признавать его честность.

Завершив все проверки к собственному удовлетворению, я позвонила Клайву и сообщила ему о том, что приобрела сельскую мебель и тосканскую керамику, которые были нужны нам для коттеджа, возводившегося к северу от Торонто, и что я намереваюсь заехать в Париж, чтобы поискать там на блошином рынке старое полотно и тому подобное.

Я подумывала, не рассказать ли Клайву всю правду, не выложить ли, что мы получили комиссию от самого Кроуфорда Лейка, однако слово было дано, и я совершенно не сомневалась в том, что Лейк не одобрит подобной откровенности. При всех своих недостатках, о которых я охотно рассказываю всем, кто меня спрашивает, а иногда и тем, кто не спрашивает, следует сказать, что Клайв неустанно занимается рекламой нашего дела. Кроме того, он любит при случае упомянуть имена наших клиентов, полагая, что чем более они известны, тем больше славы достается и нашему магазину. Едва ли он сумеет сдержать язык, узнав, что к числу наших покупателей присоединился и миллиардер.

— Звонил какой-то парень, — сообщил Клайв. — Какой-то там Антонио. По-моему, он работает на Д'Амато, — добавил он, упомянув нашего итальянского поставщика. — Они потеряли название того отеля, в котором ты остановилась в Риме, я назвал его.