Евангелие от Андрея

– Тогда мы с братом и по общему совету жрецов обрекли всех чужеземцев, едущих той рекой мимо нас, из девяти десятого убивать и кровью убитого мазать больного и смывать оную кровь водою реки Волхва. Такой наш приказ долгое время исполнялся в точности: убивали, мазали, смывали, но пользы болящему никакой не было, кроме что день ото дня болезнь молодаго князя умножалася. В число таких чужеземцев угодил и наш учитель – Андрей Первозванный, едущий кораблем из Новограда в свой град на Волхове или в море Наво. Он ехал один и без дружины на легком стружке, и он по жребию как раз вышел десятый, его представили по обычаю к нам. Герман перевел дух, глянул на сидящего рядом Сергия, и, получив от него одобрительный взгляд, повел рассказ дальше.

– В ночь перед проездом Андрея мимо нас, болящий отрок увидел во сне стоящего на корабле чародея и плывущего вниз по реке, дивно одет был тот странный муж, о котором невидимый голос сказал ему, что этот кудесник один только и может исцелить его от болезни его. Услышал такую радостную весть болящей и проснулся. И рассказал сон свой отцу и мне. И при этом рассказал образ и подобие странного того и одежду его до самомалейшей подробности, какого цвета и вида была она. Еще слова его были во устах болящаго, как служители наши привели к нам странного того. Подобие его и одежда его поразили нас, и мы забыли все, страх и трепет напал на нас, и мы ушли от болящаго в другую горницу, куда привели и странного того мужа.

Варяги еще плотнее сдвинулись вокруг рассказчика, стараясь не пропустить ни слова. Еще бы ведь он рассказывал им об их воеводе, который ведет ватагу в страну за Рифейскими горами, в страну про которую пели скальды и в которой, говорят, полгода не встает Солнце и полгода не приходит Луна. А голос проникал в самую душу.

– В это самое время болезнь князя Яромира налетела на него со всей своей силой, и он стал уже бороться со смертью. Вскоре за сим поразил слух наш громкий вопль и рыдания матери болящаго и всех бывших тут с ней у одра болящаго. Услышав это, мы почуяли, что князь помер. Сердца наши замерли. В это время брат мой в исступлении и, не помня себя, падает к ногам странного того и просит его исцелить от болезни сына его уже умирающего. Новый крик плача уверил нас, что Яромир помер. Брат мой от этого едва не лишился разума. Странник же поднял с полу брата моего и коротко говорит ему: «Та которой я слуга, может воскресить и исцелить сына твоего, только веруй как я верую». Брат мой встал тогда и сказал странному тому мужу: «Если будет слово твое право, то я со всем домом моим приму твою веру!» Но странник ответил: «Не мою веру, а веру в чудо!» и подошел к одру умершего юноши. Он велел умолкнуть плачущим, потом взял его за руку и громко сказал ему: «Тебе глаголю: «Восстани!» и с словом этим за руку воздвиг умершего князя как от сна и никогда не болевшего, и отдал его родителям его.

Герман замолчал, так что показалось, что он закончил рассказ.

– А дальше? – не выдержал молодой воин.

– Ты хочешь узнать дальше? – улыбнулся Герман, – Слушай. Тут брат мой и княгиня, мать умершего сына, и воскресшей молодой князь поверглись к ногам странного того мужа, а с ними бывшие тут сродичи и друзья наши единогласно и единодушно пожелали быть слугами его. К этому присоединились три сына сестры нашей, князья по имени Имн, Пимн и Римн. Жрецы, пришедшие мазать кровию страннаго того, видя такое чудо, сочли это за чары и признали в нем достойного. А, признав в нем достойного, просили выбрать его себе ученика из рода нашего. Он выбрал меня, а я выбрал себе новое имя вместо Мунги Германа. Я ведь перестал быть Отшельником.

– Ты перестал служить Луне? Перестал искать путь к себе в одиночестве? Хотя Великий бог Один, вися на Древе Жизни в одиночестве своем, получил в награду священную тайну рун и тайну искусства воев.

– Воинская магия – великая магия, но магия волхвов, посвященных в сокровенное – сильнее. Я пошел за ним. Через несколько времени Андрей собрался в путь в свое отечество водою в сторону море Наво и Варяжского моря. Взял меня с собой, а на берегах наших оставил на память о себе каменный крест.

– И все?!

– И все.

– А как твой род?