Евангелие от Иуды

Но ее муж не говорил ничего. Ему было не по себе. Вся эта история со свитком, который настойчиво обращался к потомкам с помощью самых простых слов, который вовсе не походил на чудо и не имел ничего общего с фантастикой, который содержал в себе незамысловатые исторические ведения, – все это его крайне беспокоило.

Наконец Элен снова заговорила с Лео:

– Помню, как во время Холодной войны, – сказала она, – мой отец служил в ВВС. Мы жили на военной базе, среди бомбардировщиков и ракет. Я помню, мне снилось, что однажды все это выйдет из строя, самолеты взмоют в небо, а ракеты запустятся сами по себе. И прилетят враги. Огромные беззвучные вспышки в небе. Ядерные грибы над деревенскими пейзажами. Я просыпалась от ужаса в холодном поту, но никогда об этом не рассказывала ни матери, ни отцу. Сейчас у меня схожее чувство. Та же паника, то же предчувствие неизбежной катастрофы…

Давид взял ее за руку. Элен покачала головой, но все же не стала отстраняться. В глазах у нее стояли слезы.

– Хотите прочесть молитву? – спросила она у Лео. – Вы же когда-то были священником? Давид, кажется, упоминал об этом…

– Я и сейчас священник. Официально я все еще священник…

Она улыбнулась. Глаза ее блестели от слез.

– Все мы, в известном смысле, служители Господа нашего, разве не так?

И тогда Лео прочел молитву для хозяев этого гостеприимного дома, и все члены небольшой семьи склонили головы над тарелками, как будто верили, что его слова несут нравственную нагрузку. Прочтя короткую, малозначительную молитву, Лео отчасти ощутил былую силу, силу и величие, которых лишился.

Позже, когда детей уложили спать, Лео рассказал о Мэделин. Он никогда раньше никому о ней не рассказывал, если не считать уклончивых ответов на вопросы Гольдштауба. Но сейчас, сидя в саду семьи Тедеши в Иерусалиме, он поведал им всю историю – в общих чертах. Таким образом он словно совершал обряд искупления. Обычный рассказ о тех днях, прожитых в Риме, казалось, укрощал неприкаянных призраков.

Потом они пошли к машине Давида. Небо над домами было размыто городскими огнями, но звезды все равно виднелись там и сям.

– В этом присутствует своя мораль, не правда ли? – заметил Давид.

– Мораль?

– В том, что звезды видны даже на загрязненном небе. Человечество пало ниже некуда, но, тем не менее, можно поднять глаза горе и увидеть звезды, несмотря на всю эту грязь…

– Думаю, если поискать, мораль найдется везде.

– А какова мораль Иудиного свитка?

Лео не смог ответить. Давид молча отвез его обратно в Библейский центр. Они проезжали темные предместья города, где евреи ожидали пришествия Мессии, а арабы – зова Аллаха. Подъехав к воротам Всемирного библейского центра, они увидели там машины, проблески фонариков и вооруженных мужчин в форме. Полицейские велели им остановиться.

– Какого черта тут творится?! – воскликнул Давид. Это был предел его сквернословия. Он никогда не употребил бы имя Господа всуе, но, когда удивлялся или расстраивался, запросто поминал дьявола. – Какого черта…

В лицо им ударили лучи фонариков, зазвучали крики:

– Выходите! Документы! Покажите руки! Документы! Удостоверения!

– Разве можно сделать то и другое одновременно? – спросил Лео. Его схватили и резким толчком поставили так, чтобы он упирался руками в крышу автомобиля.

– Думаешь, ты такой шутник? – спросил кто-то прямо у него над ухом. – Думаешь, ты очень остроумный, да? – В этом бестелесном голосе слышалось что-то американское, аллюзия на все американское кино фазу. В ребра Лео уперся пистолет. По всему его телу засновали проворные руки: под мышками, по груди, в паху, вдоль ног. – Что вы здесь делаете? Откуда вы? – спросили полицейские.

Давид посмотрел в их сторону с другой стороны машины. В лучах фонариков его лицо приобрело особенную, контрастную окраску. Лео вспомнились лица на портретах Эль Греко: вытянутые, тонкие черты, темные безумные глаза. С полицейскими Давид говорил вкрадчивым тоном отца, увещевающего непослушное дитя:

– Мы приехали из моего дома. Мистер Ньюман живет здесь. Мы работаем в Библейском центре. Позвольте спросить, что здесь происходит?

– А доказательства у вас есть? – спросил полицейский.

– Доказательства чего?

– Ваших передвижений сегодня вечером.

– Разумеется.

Подошел Кэлдер. Судя по виду, его только что насильно вытащили из постели: растрепанные волосы, неистовый взгляд. В отличие от миролюбивого Тедеши, он яростно заорал:

– Что тут, черт побери, происходит?! Что тут творится. Бога ради?! Что вы делаете с моими коллегами? Эти люди работают здесь вместе со мной!

Полицейские надолго замолчали. Потом, как бы прося прощения, отряхнулись. Документы быливозвращены владельцам.

– А кто его знает, – беспомощно пробормотал их начальник. – Мало ли что…

– Похоже, произошло что-то вроде взлома, – объяснил Кэлдер, когда они шагали по подъездной дороге к главному корпусу. – Кто-то перелез через ограждение и выдавил оконное стекло.