Евангелие от Марка

Такие слова звучат нам из этого древнего времени. Мы отдаемся этим словам. Что должны мы непосредственно чувствовать перед этими словами? О некоторых вещах в них сказано. Мы видели, что сам Кришна нечто говорит о себе; мы видели, что говорится о Мировом Боге и мировой первопричине всех вещей. Из самого тона этого познания, каким это было тут сказано, явствует, что были сказаны вещи, значительнее и выше которых никогда не было сказано; мы также знаем, что и не могут быть никогда высказаны вещи, более великие и значительные. Это значит: в развитие человечества внесено нечто такое, что должно остаться и должно быть принято таким, каково оно есть, — оно достигло своего совершенства. И что бы об этих вещах позднее ни думали, — может быть, надеясь сообразно методам позднейших времен выразить это яснее, модифицировать, — то лучше никогда бы ничего подобного не сказали, никогда! И если бы кто-нибудь хотел лучше сказать об этих вещах, то это было бы самонадеянностью.

Возьмем сначала то место из Бхагавадгиты, где Кришна сам себя характеризует. Что он, собственно, характеризует? Он говорит совершенно замечательно о том, что он — дух всего ставшего, что он между небесными духами — Вишну, между звездами — Солнце, между светилами — Луна, между стихиями — огонь и т. д. Если мы соберем это в одной формулировке, то можно сказать: Кришна обозначает себя как эссенцию, как сущность всего; таким образом эта сущность — он сам, и она везде представляет собой чистейшее божественное. Где проникают за вещи и ищут их сущность, там приходят к существу Кришны в смысле этого места. Возьмите много растений одного вида, ищите сущность этого вида, которая невидима, но выражает себя в отдельных видимых формах растений. Какова их эссенция? Кришна! Но только мы должны эту сущность не мыслить идентичной с отдельным растением, но рассматривать как наивысшее, чистейшее в этой форме; так что мы повсюду имеем не только то, чем является данное существо, но также и это существо в чистейшей, благороднейшей, наивысшей форме.

О чем, собственно, говорит Кришна? Лишь о том, что также и человек, если он идет вглубь, в самого себя, может узнать свою сущность; но это не то существо, которое он представляет собой в обычной жизни, а то, которое находится за обычным проявлением человека и человеческой душевности. Он говорит о человеческой сущности, которая в нас есть, потому что истинная человеческая сущность едина со всем. Это не познание чего-то такого, что эгоистично выступает в Кришне; это в Кришне хочет указать на самое высшее в человеке, на идентичное, единое с тем, что живет во всех вещах как их сущность.

Как сегодня мы говорим иносказательно, так говорит Кришна о том, что он имеет в виду для своей культуры. Когда мы сегодня заглядываем в наше собственное существо, то мы видим прежде всего «я» (это представлено в книге «Как достигнуть познания высших миров». От этого обычного «я» мы еще отличаем высшее, сверхчувственное «я», которое не выступает в чувственном бытии: оно не только излито в нас, но одновременно и в сущность всех вещей. Если мы, таким образом, говорим о нашем высшем «я», о высшей сущности, живущей в человеке, то мы говорим не о том, о чем человек обычно говорит «я есмь», хотя на нашем языке это звучит одинаково. В устах Кришны эти вещи не имели одинакового звучания. Он говорит о сущности человеческой души в смысле понимания тогдашнего времени, как мы теперь говорим о «я».