Евангелие от Пилата

Я долго разглядывал беднягу. Всеми силами своей юной души он верил в то, что произнес. Чтобы просветить тебя, ибо, к счастью, тебе, мой дорогой брат, неведомы еврейские глупости, знай: ангелы – местная достопримечательность наряду с апельсинами, финиками и пресными хлебами – есть посланцы их единого Бога, духовные создания, принимающие человеческий облик, нечто вроде армии нематериальных и бесполых солдат. Сии воины, похоже, неоднократно вмешивались в историю еврейского народа. Ангелы путешествуют между землей и небом с помощью лестницы, невидимой разумеется. И конечно, сегодня они настроены против римлян, как раньше были настроены против египтян, ибо поддерживают евреев во всех их столкновениях с другими народами. Евреи прячутся за спины ангелов, когда их разум спотыкается, что происходит очень часто. А потому этот отрок без труда объяснил непонятное небесным вмешательством, а чтобы придать своему объяснению больше достоверности, даже назвал имя ангела: Гавриил. Ибо эти странные существа, хотя никто их не видел, носят имена, оканчивающиеся на «ил», что указывает на их происхождение от Бога, а потому у них у всех имена Михаил, Рафаил, Гавриил. Сам видишь из этой ахинеи, что значит быть прокуратором Иудеи… Я ежедневно не только сталкиваюсь с беспорядком в отношениях между людьми – соперничество, межплеменные распри, восстания, бунты, – но и с крайним беспорядком в их мыслях. Иудея сводит с ума. Она дурманит, как вино. Парадокс этой иссушенной, твердой, иногда пустынной земли, над которой не поднимается туман и в небе которой не проносятся облака, состоит в том, что она творит туман в мыслях.

Я велел отряду возвращаться, и мы, не вступая в споры, покинули учеников. Теперь я знал, куда следует направиться, чтобы отыскать труп.

Когда я понял, что ученики слишком трусливы и слишком разочарованы, чтобы предпринять какие-либо действия, что они никогда бы не пошли на мошенничество, я тут же сообразил, кто организовал этот хитрый спектакль. Это должен быть кто-то из уважаемых людей, сторонник Иисуса, способный нанять банду умелых воров, скрытных и молчаливых, а потом припрятать труп, не вызвав ничьих подозрений.

Я отправился в сельские владения, где проживал всеми уважаемый богач Иосиф из Аримафеи.

Почему я не подумал об этом ранее? Именно Иосиф последние два дня дергал за ниточки послушных кукол.

Поместье его располагалось к востоку от Иерусалима за огромными оливковыми рощами. Вокруг простирались бесконечные виноградники. Благодаря виноделию Иосиф является одним из самых зажиточных людей, что дает ему возможность заседать в синедрионе, собрании, творящем суд в религиозных делах. Не исключая и дела колдуна. В синедрионе заседают три группы лиц: священнослужители, учители закона и главы богатейших семей. К последнему принадлежит Иосиф. Этот член совета произносит на заседаниях умеренные речи, не похожие на привычные религиозные славословия. Однако он больше, чем пристало судье, заинтересовался Иисусом. Вечером, в день распятия, Иосиф явился ко мне испросить разрешения снять Иисуса с креста, натереть его тело благовониями и похоронить в новой, только что подготовленной семейной гробнице.

Похоже, он испытывал смущение, обращаясь ко мне с просьбой. Я понимал, что он вместе со всем синедрионом проголосовал за смерть Иисуса, подчиняясь дисциплине, но сочувствовал осужденному больше, чем выказывал. Не задавая лишних вопросов, я удовлетворил его просьбу похоронить Иисуса. Ибо похоронить его надо было быстро, до захода солнца; в противном случае суббота и пасхальные праздники не позволят ничем заниматься и труп его будет гнить на кресте. К тому же я всегда с уважением относился к Иосифу, мудрому торговцу, заботливому отцу семейства, умеренному члену синедриона, который я пытаюсь контролировать по мере возможностей.

Тогда я не подозревал, в каком хитроумном плане невольно принял участие.

Мой отряд проскочил в ворота поместья, и все мы были поражены его странным видом. Двери и окна были открыты, но женщины между собой не переговаривались; двери амбара были распахнуты, калитка птичьего двора приоткрыта, но во дворе не было ни одного пастуха, ни одного конюха, ни одной птичницы. Мы двигались в застывшем мире, пораженные безмолвием. На земле валялись клочья разбросанного сена, инструменты, в кучах навоза торчали палки.

Мы соскочили на землю и увидели, что внутри дома странного было не меньше: распахнутые сундуки, взрезанные мешки, разбросанное белье, опрокинутая мебель, вспоротые матрасы, сорванные занавеси. Никаких сомнений: владение подверглось нападению разбойников.

Но куда подевались слуги и хозяева? Я испугался худшего. Только бы найти их живыми!

Я послал людей обыскать амбар, конюшню, окрестности. Мы с Буррусом обошли дом.

Я добрался до спальни Иосифа и его супруги. Здесь тоже царил беспорядок, но следов крови не было. Я глянул на постель и обомлел. На мятые простыни было вывалено содержимое сундука – груда драгоценностей, колец, браслетов, золотых монет…

Как все это объяснить?