Евангелие от Протона

Я потратил некоторое время, чтобы разобраться, как пользоваться этим механизмом. И воспользовался им, но только не напрямую. Я, так сказать, использовал бота для этих целей. К тому моменту я уже точно знал, где и когда вы погибли, и отправил тебе сообщение с цитатой пророка Зондбри (карт-бланш от живолассонов, для любых форм жизни, позволяющий встретится с ними лично). Живолассоны вас направили прямо ко мне, потому что увидели в вашей памяти, то чего там быть не должно́. В моём послании была упакована вся необходимая для них информация, и я знал (очень надеялся), что эта информация поможет им понять, куда вас нужно доставить.

* * *

Я сидела и не могла поверить в то, что только что услышала. Дождь барабанил по окнам, а издалека доносились раскаты грома. Отец закончил рассказ и посмотрел на нас, ожидая ни то вопросов, ни то комментариев. Его лицо лучилось радостью. Я не помнила его таким счастливым с самого детства, как не стало мамы.

— А как же парадокс?

— Парадокса нет, Солнышко, — мягко сказал папа, вставая с табурета, — вы появились здесь в тот момент, когда настоящее, в том виде, в котором оно имеется, уже было не изменить.

— Но с чего тогда ты взял, что мы были мертвы.

— Эту информацию я получил от ботов, которых отправлял на ваши поиски.

— Не укладывается в голове.

— И не должно укладываться, это парадокс. И где-то вы действительно мертвы, но только не здесь. В моём мире, мои дорогие, вы живы.

— Можно спасать Ман Ти Фат и Тафу Ил? — внезапно, охрипшим голосом сказал Фат Ил Ти.

— И Досу Та У тоже, всех их можно спасти, если убедить их. И если ты, моя дорогая, Фат Ил Ти сможешь мне помочь в этом, я уверен, у нас всё получится.

— Я с радостью.

Часть 2 — Глава 8 — Эпилог

Жизнь на планете Дом понемногу налаживалась. Мы приглашали все больше новых людей и существ других видов. Ман Ти Фат и Досу Та У получилось уговорить пойти за внутренним голосом (которая была посланием от Фат Ил Ти), их смерть была инсценирована, а сами они благополучно ожидали того момента, когда континуум, если можно так выразиться, склеится крепко. Существа доставили их на планету Дом почти сразу, как была послана передача сквозь поток. Тафу Ил спасти не удалось, не нашлось такой конфигурации, при которой он бы остался в живых. Вытащи его существа непосредственно перед смертью, нарушился порядок связей потока, и он бы оказался в потоке, где Антон не выжил, и не было бы планеты Дом, и всего того, что произошло. Антон не бросал попыток рассчитать вариант вытащить Тафу Ил, и строил схемы из графов, но поток был настолько запутан, что этого просто не получалось, но больше всего осложнялось всё из-за того, что отец Фат Ил Ти имел высокий уровень резистентности к внедрению в разум, и послания до него попросту не доходили.

Фат Ил Ти, в отличие от Антона, приняла смерть отца и невозможность это изменить. Они поженились в первый год совместной жизни на планете Дом. А через четыре года у них родился ребёнок. Несмотря на небольшие различия между нашими видами, ребёнок родился здоровым, и это был первый межвидовой ребёнок, рождённый на Доме, его назвали Протон.

Эвкум Ал Аид и Антон развивали свою дружбу, совместно работая над совершенным языком. Эвкум Ал Аид, которого впоследствии все стали называть Эвклид, был лингвистом на своей планете. Вместе с Антоном они открыли первую школу для всех переселенцев, где обучали взрослых языкам (налаживая межвидовую коммуникацию), а малышей обучали математике, биологии, физике, химии, литературе. Школу носила имя Тафу Ил, и модель обучения была полностью позаимствована у школы глизиан (та самая, которая оставила неизгладимое впечатление у Антона, когда он впервые попал на планету Тафу Ил, Ман Ти Фат и Фат Ил Ти).

Григорий жил совместно с отцом, который прожил на доме ещё семь лет и умер во сне, в возрасте восьмидесяти девяти лет. Григорий не был слишком общителен, но поддерживал связь с Соней, которая была его единственным другом. С годами он становился всё менее людимым, предпочитая долгие странствия в одиночестве общению с цивилизацией. Первые карты материка Дома, на котором все жили, были составлены именно Григорием. Он уходил всё дальше и дальше, порой он странствовал по несколько лет, пока однажды не решил переплывать океан. Его снаряжали всей деревней. Он напрочь отказался брать к себе в команду кого бы то ни было, отправился на рассвете двадцать пятого дня шестьдесят седьмого года, в странствие из которого так и не вернулся.