Эвелирум. Парадигмы чародея. Часть 1 (СИ)

- Арма, да упокоится её душа с миром, такая же была, - с грустью произнёс Линдрас. - Ваша мать красивая была, слов нет. Всегда за собой следила. Таллия, как с учёбой дела обстоят? Маг-лекарь Ардас говорит, что у тебя неплохо получается исцелять людей. Это всё хорошо, конечно, но твоё ли это занятие, дочка?

- Если получается, то - моё, папа, - пожав плечами ответила Таллия. - Здоровье людей - это самое главное. Приятно, когда после излечения тебе говорят спасибо.

- Тоже верно, дочка, - произнёс чародей, поглаживая окладистую бороду и усы. - У тебя сегодня день отдыха, чем будешь заниматься? А хотя - о чём это я! Опять под землю, в шахты пойдёшь?

- Я уже в пути, - ответила Таллия.

Элмор, красивый город с преимущественно каменными строениями, распростёр свои плечи вдоль небольшой реки Висты, которая впадала в широкую и полноводную Уну. Таллия, прежде чем тепло одеться, подошла к окну, любуясь городом.

Скоро придёт настоящая весна - город оживёт, наполнится криками птиц, вернувшихся с Южных островов, деревья из унылых и однообразных превратятся в празднично разукрашенные зелёной и яркой листвой.

Пустошь вздохнёт полной грудью, стряхнёт с себя наваждение зимы и холодов, покроется молодой и сочной травой, которая будет кланяться тёплому ветру-проказнику. В Пустошь, в самые дальние уголки, устремятся пятёрки "удачников" - старателей, которые будут методично прочёсывать брошенные города и поселения людей в поисках драгоценностей и свитков со всевозможными заклинаниями. В том числе и с заклинаниями исцеления.

Тогда у лекарей добавится много работы - редко кто из Пустоши возвращался без увечий и полностью здоровым. Древние маги умели накладывать на вещи в брошенных домах заклятия, которые не разрушались на протяжении многих столетий.

Окна выходили на север, Таллия пыталась рассмотреть очертания Синих гор, которые располагались в сорока километрах от Элмора. Но сейчас горы затянуло свинцовыми тучами - предвестниками ухудшения погоды и приближающихся дождей.

Только Красные горы, великие и неприступные, видны очень чётко - тёмный абрис на фоне пока ещё голубого утреннего неба. Чуть правее Красных гор, в лучах магического защитного поля, которое частично отражало лучи Гарала, купался город Эвелирум. Город-тюрьма, как говорил отец.

Таллия непроизвольно поморщилась - город иногда вызывал у девушки благоговейный трепет, но чаще - чувство отвращения. Столько миллионов человек живут в каменном мешке, даже не подозревая о той красоте, которая окружает город-великан.

Это нужно быть гением зла, чтобы внушить людям отвращение к природе. Кто этот гений, девушка не знала, отец всегда уходил от этой темы. Но когда-нибудь она узнает правду о Эвелируме, правду о том, почему отец и мама сбежали из города сюда, в Пустошь.

Таллия вздрогнула - Дум бросил в окно мелкий камешек, показывая рукой на осёдланных лошадей. Да, пора отправляться в двухчасовой путь к заброшенным шахтам у подножия Синих гор.

У выхода из дома девушку ждала Эва. Она протянула девушке свёрток с кусочками подсоленного чёрного хлеба.

Черныш, двухгодовалый жеребец чёрной масти, приветствовал хозяйку тихим ржанием. Тиллия обратилась к Думу:

- Опять твоя любимая на меня пожаловалась отцу.

- Это она любя, красотка, - улыбнулся карлик. - Ты для нас как вторая дочь, ей-ей!

Черныш подтолкнул Таллию в плечо, дескать, где моё обещанное угощение, хозяйка?

- Что за создание интересное? - сказал Дум. - Все лошади любят сахар, а твой - подсоленный чёрный хлеб. Гурман какой-то, честное слово.

Позади остался Элмор и стражники, которые при виде Таллии расправили плечи, впереди были бескрайние просторы степи. Черныш, казалось, не касаясь земли, нёс девушку вперёд.

Таллия, наклонившись к шее жеребца, задыхалась от набегающего ветра, на глазах выступили слёзы. Именно в такие моменты приходило осознание свободы и сожаления о том, что люди Эвелирума лишены такого счастья.

Черныш сам переходил с галопа на шаг, чтобы через десять минут, отдохнувшим, опять рассекать воздух, нести на себе хозяйку по просторам Пустоши. Дум на каурой отстал, Талллия натянула поводья, Черныш недовольный, покосился назад.

- Ты не исправимая, Таллия! - произнёс Дум. - Не забывай, что я за тебя, за твою безопасность отвечаю. И лошадей не сравнивай.....

- Дум, да хватит ворчат!

- Буду ворчать, пока замуж не выйдешь. Пусть тогда за тобой твой благоверный присматривает!

- Что-то мне подсказывает, что ты и тогда со мною будешь носиться, как с маленькой! - улыбнулась Таллия. - А вот и наши шахты, Дум. Ставки будем делать? Или тебе боязно? А может тебя Эва заругает, когда узнает о твоём проигрыше?

- Ставлю ползолтого, что сегодня улова никакого не будет, Таллия, - спокойно и без обиды произнёс карлик.

- Принимаю, ворчун! - ответила девушка.

Таллия, спрыгнув с лошади, передала поводья Черныша карлику, забрала из заседельной сумки привычный набор - полотенце, баночку с гусиным жиром, кристалл-накопитель. Кинжал закрепила на поясе дорожного костюма, в руки взяла фонарь.