Ever since we met (СИ)

— Ты с ним ведешь себя по-другому, — в его голосе осуждение, и ей это не нравится. Да и кому бы понравилось? По спине будто мурашками оно проходится. Неприятно. Неуютно. Почти противно, и она не знает, от себя, или от его поведения. — Так, как со мной, например, никогда не вела себя.

— Дань, да он мне как брат!

В лицо она бы Ване это вряд ли сказала, думает она, стоит этим словам у нее вырваться. Да и вообще не та это ситуация, и не после того, что было, говорить ей об этом, но он не знает, а значит, не так все и кошмарно. Наверное. Она к этой лжи привыкла настолько, что она срывается с языка без запинки, легко выскальзывает, и пусть тут некому обвинить ее во вранье, она сама знает, что виновата, и сама знает, насколько. Как брат, конечно — не хватает только, как в том сериале, алого с золотом платья да кубка с вином в руках.

— Поверить не могу, что встречался с тобой, — фыркает он снова, на этот раз почти яростно. Ей не нравится это. Ее это напрягает. — И что взамен?

— Ну если ты чего-то ждал взамен, надо было сказать сразу, — парирует она, обида внутри закипает. — Я-то думала, у нас честные и откровенные отношения, а тут выясняется, что нет, так получается?

— Я думал, ты достаточно умна, чтобы это самостоятельно понять, — бросает он небрежно, будто сомневаясь в ее умственных способностях. А может и правда сомневаясь, откуда ей знать? — В любых отношениях чего-то ждут взамен. Это вся их суть. Это то, зачем люди общаются — чтобы получить что-то.

Саше думается о всех тех моментах, когда она искренне желала ему добра и удачи, о том, как заговаривала ему небольшие подарочки, как правда пыталась быть хорошей девушкой. И ради чего это все было? Чтобы сейчас ей выговаривали за то, что она чего-то недодала? Она знает, кажется ей, чего именно ему не хватило.

Она не уверена, что ей кажется.

— Я тоже, — говорит она, — думала, что ты не ждешь от людей, чтобы они читали твои мысли и знали заранее, чего ты хочешь. Я думала, ты взрослый человек, который умеет вытаскивать язык из задницы и не пытается обвинить окружающих во всех смертных грехах. Как жаль, что я ошибалась.

Отпустить себя совсем немного, совсем чуточку ослабить внутренние барьеры — чашка вылетает из его рук, он смотрит на нее ошалевшими глазами. Ей хочется пролить чай ему на джинсы, но вместо этого она просто аккуратно ставит ее на стол. На стол она кидает, выудив из кошелька, ровно столько, сколько стоили ее пирожное и ромашковый чай, и почти вылетает из кафе, подхватив куртку и сумку. Свободная пара заканчивается через пятнадцать минут, и за это время надо добраться до корпуса. Она взъерошенная, когда добирается туда, и рассерженная, и почти в ярости, и совершенно не смотрит, куда идет, и неудивительно, что она врезается в кого-то, кто ее за плечи придерживает.

— Ты в порядке?

Голос принадлежит Нейту, ее однокурснику, в десятый класс приехавшему по обмену в Москву, да так тут и оставшемуся — Нейт, мистер кудряшка-обаяшка, как его уже успели прозвать между собой девчонки, смотрит на нее обеспокоенно, и Саше стыдно становится, неужели она настолько плохо выглядит? Неужели по ней так видно, что она в раздрае?

— Если бы, — вздыхает она, шаг назад делает, позволяя ему ее отпустить. — Извини. Я спешила просто. У нас до пары меньше десяти минут, помнишь?

— Помню, — он еще и кивает дополнительно. — Не переживай, успеем. Пошли.

Он не расспрашивает ее ни о чем, как стали бы расспрашивать более любопытные однокурсники, и за это она ему благодарна. Пробежаться по коридору, на ходу стаскивая куртку и натягивая халат, плюхнуться на свое место, рядом с Игорем, убирающим свой рюкзак за секунду до, благодарно улыбнуться ему, попутно доставая тетрадь из сумки — свободное время истекло.

— Половые хромосомы, — вещает преподаватель, — определяют не только пол. В них имеются и гены, влияющие на другие признаки. У млекопитающих, среди которых находимся и мы, люди, в икс-хромосоме находится более семисот генов, а в игрек-хромосоме всего около восьмидесяти…

Саша слушает внимательно, ручка по бумаге порхает. Ей это интересно. Ей хочется это понять. В голове снова голос тети Иры, говорящей ей, что магия наследуется, что она проявляется только у женщин, а мужчины могут только передать ее — тут, она понимает, должен быть ответ на вопрос, как так получается. Из всех возможных тем если эта не ответит ей на ее вопрос, не ответит никакая другая.

— Саш, — Гриша, сзади сидящий, пихает ее легонько в спину, шепотом свистящим зовет. — Саш, у тебя ручка запасная есть? Моя кончилась, у этого заразы кудрявого нету…

— Сам ты зараза! — таким же шепотом возмущается Нейт, рядом с ним сидящий, акцент, за два года в России так и не выветрившийся, так даже больше слышен. Смешно. Саша левой рукой лезет в пенал, правой продолжая писать то, что на всю аудиторию громогласно объясняет преподаватель, и через плечо передает Грише ручку.