Эверлесс. Узники времени и крови

Она наливает в стакан немного красного вина, а потом осторожно добавляет чуточку золотой мадели. Вино сперва шипит, а потом успокаивается. Каро протягивает бокал мне.

Я осторожно делаю глоток. Вино, разбавленное маделью, на вкус кажется странным и дымчатым. Оно все еще обжигает, попадая в рот, но не до слез. Видя, как Каро довольно ухмыляется, а Ина смеется, я начинаю испытывать чувство абсолютной радости. Мгновение растягивается – смех Ины оборачивается песней, а улыбка Каро расплывается на лице и превращается в блестящий растущий пузырь. А потом мягкий голос Каро возвращает меня в действительность.

– Начни с этого, – говорит она, – и, возможно, к концу вечера сможешь попробовать чистую мадель. – Она делает большой глоток из собственного бокала.

Ина хихикает, осматривая комнату; ее лицо светится настоящей радостью. Она поднимает бокал.

– Выпьем, – говорит она, – за трех девочек-сирот с рождения, нашедших свой дом.

Я улыбаюсь и начинаю поднимать бокал, но выражение лица Каро останавливает меня. Сперва она выглядит шокированной, но потом на ее лице я замечаю нечто, похожее на злость. Каро широко раскрывает глаза и переводит гневный взгляд то на меня, то на Ину.

– Джулс, – говорит она спокойным голосом, но в ее глазах напряжение, – я думала, твой отец недавно умер.

Этот прямой вопрос ранит в самое сердце.

– Так и есть, – заикаюсь я. – Но несколько недель назад я узнала, что меня удочерили. Но это неважно, – быстро добавляю я. – Он воспитал меня как родную.

Ина наконец понимает, как невыносимы для меня ее слова, и смотрит полным раскаяния взглядом.

– Она может быть одной из тех детей из Брайарсмура, Каро. Мы должны убедить Королеву отвезти нас туда. Ради Джулс.

– Возможно, – безучастно отвечает Каро.

Я опускаю смущенный взгляд в стол: теперь Каро решит, что я намеренно что-то скрывала от нее. Но в то же мгновение лицо Каро светлеет, и на ее губах снова играет дружелюбная улыбка.

Она машет рукой, указывая на наше окружение.

– Ина, даже если в следующем году у тебя во дворце будет все самое лучшее, не думаю, что ты сможешь воссоздать эту атмосферу.

Ответ Ины не заставляет себя ждать.

– О, я думаю, компания Роана компенсирует это. Он не хочет оставаться рядом со старшим братом ни дня после свадьбы, а мне нравится Эверлесс, но он не сравнится с Береговой Гаванью.

В следующем году у тебя во дворце. Я издаю какой-то невнятный звук, призванный обозначить мою заинтересованность, и принимаюсь внимательно изучать свой напиток в надежде, что Ина и Каро не видят слезы, уже выступившие на моих глазах.

Несмотря на весь ажиотаж и суматоху, охватившие Эверлесс из-за свадьбы, я никогда не задумывалась, что случится потом.

Ина покинет Эверлесс. Роан покинет Эверлесс. Королева тоже исчезнет, и я останусь один на один с тайной смерти отца и злобными взглядами Лиама.

Я бормочу, что принесу еще выпивки, и встаю из-за стола, стараясь не поворачиваться лицом к Каро и Ине. Несколько секунд назад мадель согрела мою кровь и подарила неимоверную легкость рукам и ногам. Теперь же я чувствую себя почти так же, как рядом с кучей мавы: разум в тумане, и голоса вокруг слились в один монотонный бессмысленный шум. Я направляюсь к бару нетвердой походкой.

В голове пульсирует лишь одна мысль: Ина и Роан переедут во дворец, а я снова останусь одна, любовь моей жизни покинет меня.

Может быть, не только поиски правды давали мне силы эти последние две недели.

Внезапно я чувствую жар, который мешает дышать. Таверна словно в огне. Лица размываются, голоса и смех смешиваются в один неприятный звук. Я хватаюсь за стойку, чтобы удержаться на ногах. Голова кружится.

Воздух. Мне нужен воздух.

20

Не помня себя, я ковыляю от бара к двери – никто не замечает паники в моих глазах. Выйдя на тихую улицу, я жадно глотаю ночной воздух. Он пахнет тающим снегом. Слабый туман начинает опускаться на город, и капельки искрятся в маленьких островках света от уличных фонарей. На улице ни души; я прислоняюсь к кирпичной стене – успокоить сердцебиение.

А потом ноги сами несут меня прочь от таверны. Я задерживаюсь у приземистого кирпичного чайного домика, снова всматриваюсь внутрь через запотевшее окно, сквозь которое почти ничего не разглядеть. Но в месте, где остался след от руки, мне удается снова увидеть девушку. Даже через мутное стекло я узнаю ее.

Эдди.

Открыв дверь, я захожу внутрь: здесь тускло, бедно и тихо. Горожане пьют горячий чай, от кружек поднимается белый пар, посетители негромко беседуют. Эдди стоит за стойкой в фартуке поверх скромного платья.

– Эдди? – осторожно зову я.

Девушка вскидывает голову. Я вижу, что она замечает мой плащ и королевский герб, вышитый на нем.

– Ты девушка из Эверлесса, – говорит она с неприкрытой злобой. – Чего ты хочешь? – ее взгляд направлен мимо меня. – Королева послала тебя за мной, чтобы еще больше наказать?

– Нет, – быстро отвечаю я. – Она не посылала меня. Ты меня не знаешь, но… – мне стыдно посмотреть ей в глаза. Я осталась, а ее выгнали. Теперь я заняла ее место. – Что случилось?

Выражение лица Эдди становится мягче: